Светила - Элеанор Каттон (2015)

– Анна, – угрожающе произнесла Лидия Уэллс, – что еще за сообщение?

– Его преподобие показал мне некий документ, – объяснила Анна, – в силу которого половина состояния, найденного в хижине Кросби, принадлежит мне.

– Ах вот как, – обронила Лидия Уэллс. И хотя голос ее звучал невозмутимо, Девлину показалось, что в глазах ее мелькнула паника. – А кому же принадлежит вторая половина?

– Мистеру Эмери Стейнзу, – отвечала Анна.

– Где этот документ?

– Я его спрятала.

– Ну так пойди принеси! – рявкнула Лидия.

– Не делайте этого, – быстро вмешался Девлин.

– Не пойду, – отозвалась Анна, даже не притрагиваясь к лифу.

– Вы могли бы, по крайней мере, оказать мне любезность и рассказать всю правду как есть, – упрекнула Лидия. – Вы оба.

– Боюсь, для нас это невозможно, – промолвил Девлин, прежде чем Анна успела открыть рот. – Понимаете, эти сведения имеют отношение к преступлению, до сих пор не раскрытому. Помимо всего прочего, речь идет о попытке шантажировать некоего мистера Алистера Лодербека.

– Простите? – переспросила вдова.

– Что? – удивилась Анна.

– Боюсь, ничего больше я вам сообщить не могу, – отозвался Девлин, отмечая, к вящему своему удовлетворению, что вдова побледнела как полотно. – Анна, если вы хотите идти в суд немедленно, я сам вас туда провожу.

– Правда? – покосилась на него Анна.

– Да, – подтвердил Девлин.

– И что тебе вдруг понадобилось в суде? – осведомилась Лидия Уэллс.

– Мне нужна помощь адвоката, – объяснила Анна. – Это мое гражданское право.

Миссис Уэллс устремила на Анну непроницаемый взгляд.

– Нелучшим же образом ты отплатила мне за доброту, – негромко произнесла она наконец.

Анна подошла к Девлину и взяла его под руку.

– Миссис Уэллс, – проговорила она, – я не за доброту вашу отплатить собираюсь.

Юпитер в Козероге

Глава, в которой Обер Гаскуан веселится от души; Коуэлл Девлин снимает с себя ответственность, а Анна Уэдерелл совершает ошибку.

В Хокитикском дворце правосудия, прибежище магистратского суда, процесс велся по-простецки, без особых церемоний. Зал заседаний был обтянут веревками – ни дать ни взять загон для стрижки овец. Чиновники округа сидели позади ряда рабочих столов, отгородившись таким образом от мятущейся толпы; во время судебной сессии эти столы создавали своего рода баррикаду между должностными лицами и общественностью, каковой полагалось стоять. Место судьи, на данный момент пустовавшее, представляло собою просто-напросто капитанское кресло на помосте, правда для большей представительности задрапированное овечьими шкурами. Тут же торчал огромный флаг Соединенного Королевства, закрепленный на древке, чересчур коротком для полотнища такого размера. Ткань легла бы складками на землю, если бы какая-то предприимчивая душа не догадалась подставить под древко пустую винную бочку, – эта подробность скорее подрывала, нежели усиливала впечатление от штандарта.

Утро в суде малых сессий выдалось хлопотливое. Апелляционную жалобу миссис Уэллс об аннулировании сделки по продаже имущества Кросби Уэллса наконец-то удовлетворили, а это означало, что состояние Уэллса, прежде помещенное на хранение в Резервный банк, перешло в фонд мирового судьи. Комиссионные Харальда Нильссена в размере четырехсот фунтов назад не потребовали по двум причинам: во-первых, эта сумма явилась законным вознаграждением за честно выполненную работу; во-вторых, за это время она была полностью пожертвована на строительство новой тюрьмы в Сивью. Не подобает, заявил судья, отзывать благотворительный дар, тем более такой щедрый и бескорыстный, и похвалил Нильссена, в его отсутствие, за оказанное городу благодеяние.