Светила - Элеанор Каттон (2015)

– Вообще никаких планов?

– Вообще никаких, сэр.

– Возможно, у вас был отложен какой-то запас на черный день? Или еще какие-то гарантии?

– Нет, сэр.

– В таком случае, вы сделали решительный шаг, – любезно откомментировал Брохэм.

– Мистер Брохэм! – рявкнул судья.

– Да, сэр?

– Объясните, что вы имеете в виду.

– С удовольствием. Вот эта дарственная, – Брохэм продемонстрировал ее собравшимся, – называет вас, мисс Уэдерелл, счастливой наследницей двух тысяч фунтов. Она датирована одиннадцатым октября прошлого года. Даритель мистер Эмери Стейнз исчез бесследно четырнадцатого января – в тот самый день, когда вы, везучая получательница этой баснословной суммы, решили не заниматься больше проституцией и встать на путь исправления, причем решение это было принято просто так, безо всякого повода и без какого-либо плана на будущее. И вот…

– Протестую, – поднялся Мади. – Мистер Брохэм не доказал, что у мисс Уэдерелл не было повода изменить свой род занятий.

Судья принял протест, и уязвленному Брохэму пришлось задать Анне новый вопрос:

– Был ли у вас повод, мисс Уэдерелл, отказаться от занятия проституцией?

– Да, – отвечала Анна.

Она вновь подняла глаза на Мади. Тот еле заметно кивнул, ободряя девушку. Она вдохнула поглубже и призналась:

– Я полюбила. Мистера Стейнза. Четырнадцатого января мы впервые провели ночь вместе, и… ну, после этого мне шляться уже не хотелось.

Брохэм нахмурился:

– Той же самой ночью вас арестовали за покушение на самоубийство, верно?

– Да, – подтвердила Анна. – Я думала, он меня не любит… не может полюбить… я не могла этого вынести… и совершила ужасное.

– То есть вы признаете, что в ту ночь пытались наложить на себя руки?

– Мне хотелось вырубиться, – промолвила Анна, – но я не думала причинить себе серьезный вред.

– Когда вас судили за покушение на самоубийство – в этом самом зале! – вы не стали отвечать на предъявленное обвинение. Отчего вы сейчас запели на другой лад?

К такому вопросу Мади с Анной не подготовились, и на мгновение он было забеспокоился, что девушка запнется. Но она ответила спокойно и правдиво.

– В ту пору мистер Стейнз все еще числился без вести пропавшим, – объяснила она. – Я думала, он, может, вверх по реке поднялся или в ущелье отправился, а значит, прочтет новости в хокитикской газете. Мне не хотелось сказать ничего такого, что он прочел бы и стал думать обо мне хуже.

Брохэм сухо откашлялся в кулак.

– Будьте так добры, опишите, что произошло вечером четырнадцатого января, – попросил он, – по порядку и своими собственными словами.

Анна кивнула:

– Я встретила мистера Стейнза в «Песке и самородке» около семи. Мы вместе выпили, и он проводил меня к себе домой на Ревелл-стрит. Где-то в десять я вернулась в «Гридирон» и зажгла трубку. Я чувствовала себя как-то странно, я же рассказывала, – и я выкурила чуть больше, чем обычно. Наверное, я вышла из «Гридирона» как была, под кайфом, потому что следующее, что я помню, – как я очнулась в тюрьме.

– Что вы имеете в виду, говоря, что чувствовали себя странно?

– О, – вздохнула она, – просто мне взгрустнулось, и еще я была очень счастлива и, однако же, безутешна – все вперемешку. Не могу описать точнее.

– Той же самой ночью мистер Стейнз пропал, – промолвил Брохэм. – Вы знаете, куда он направился?

– Нет, – покачала головой Анна. – Последний раз я его видела в его собственном доме на Ревелл-стрит. Он спал. Должно быть, он исчез в какой-то момент после того, как я ушла.

– Иными словами, где-то после десяти часов.

– Да, – подтвердила Анна. – Я ждала, чтобы он вернулся, – но нет; дни шли, а о нем ни слуху ни духу. Когда миссис Уэллс предложила мне кров и стол в «Удаче путника», я подумала, надо соглашаться. Хотя бы на время. Все твердили, он наверняка мертв.