Светила - Элеанор Каттон (2015)

– Виделись ли вы с мистером Стейнзом между четырнадцатым января и двадцатым марта?

– Нет, сэр.

– Может быть, переписывались?

– Нет, сэр.

– А где, как вы думаете, он находился все это время?

Анна открыла было рот, чтобы ответить, но Мади, поспешно поднявшись, заявил:

– Возражаю, моя подзащитная не обязана строить домыслы.

И снова судья принял возражение, и Брохэму велели продолжать.

– Когда мистера Стейнза нашли во второй половине дня двадцатого марта, оказалось, что в его плече застряла пуля, – сообщил он. – Был ли мистер Стейнз ранен на момент вашего рандеву четырнадцатого января?

– Нет, – отозвалась Анна.

– Его ранили в тот вечер?

– Я не знаю, – промолвила Анна. – Когда я в последний раз его видела, с ним все было в порядке. Он спал.

Брохэм взял со стола адвокатов дамский пистолет.

– Вы узнаете это оружие, мисс Уэдерелл?

– Да, – подтвердила Анна, приглядевшись. – Это мое.

– Вы носите этот пистолет при себе?

– Носила, когда работала. Я его держала за корсажем.

– Он был при вас ночью четырнадцатого января?

– Нет, я его оставила в «Гридироне». Под подушкой.

– Но ведь ночью четырнадцатого января вы работали, разве нет?

– Я была с мистером Стейнзом, – поправила Анна.

– Мой вопрос не об этом, – гнул свое Брохэм. – Вы работали ночью четырнадцатого января?

– Да, – кивнула Анна.

– И все-таки, как вы утверждаете, вы оставили пистолет дома.

– Да.

– Почему?

– Я не думала, что он мне понадобится, – объяснила Анна.

– То есть вы отклонились от вашей обычной практики: как правило, вы пистолет с собой брали.

– Да.

– Кто-нибудь может подтвердить, где в тот вечер находился пистолет?

– Нет, – покачала головой Анна. – Разве что кто-то заглядывал ко мне под подушку.

– Пуля, обнаруженная в плече мистера Стейнза, выпущена из пистолета этого типа, – продолжал Брохэм. – Это вы в него стреляли?

– Нет.

– Вы знаете, кто в него стрелял?

– Нет, сэр.

Брохэм снова откашлялся в кулак.

– В ночь четырнадцатого января вам была известна чистая стоимость активов мистера Стейнза как золотодобытчика?

– Я знала, что он богат, – отозвалась Анна. – Об этом весь город знал.

– Вы обсуждали с мистером Стейнзом золотой клад, обнаруженный в хижине мистера Кросби Уэллса, будь то в ту ночь или в любую другую?

– Нет. О деньгах мы не говорили никогда.

– Никогда? – изогнул бровь Брохэм.

– Мистер Брохэм, – устало напомнил судья.

Брохэм наклонил голову.

– Когда вы впервые узнали о намерениях мистера Стейнза, изложенных в этой дарственной?

– Утром двадцатого марта, – отвечала Анна. Она слегка расслабилась: этот пассаж она затвердила наизусть. – Тюремный капеллан принес бумагу в «Удачу путника», показать ее мне, а я пошла с ней прямиком в суд, выяснить, что все это значит. Я переговорила с мистером Друганом, и он подтвердил, что дарственная подлинная и обладает юридической силой. Он сказал, из этого может что-нибудь выйти – ну то есть что я могу предъявить права на золотой клад. Он согласился отнести документ в банк от моего имени.

– Что случилось после того?

– Он велел вернуться сюда, в суд, к пяти часам. Так что я пришла к пяти; мы снова сели посовещаться, как и в прошлый раз. И тут я упала в обморок.

– Чем был вызван этот обморок?

– Я не знаю.

– Вы находились в тот момент под воздействием наркотика или алкоголя?

– Нет, – заверила Анна. – Я была трезва как стеклышко.

– Кто-нибудь может подтвердить, что вы были трезвы?

– Утром со мной был преподобный Девлин, – промолвила Анна, – а остаток дня я провела в обществе мистера Клинча в «Гридироне».

– В своем докладе мировому судье начальник тюрьмы Шепард пишет, что на момент вашего обморока в воздухе чувствовался сильный запах лауданума.