Этна - Мастер Чэнь (2014)

Вулкан за моей спиной чуть содрогнулся. Это очень сложно заметить, тебе чаще всего в таких случаях кажется, что просто чуть кружится голова.

Камень сердца

А вот и индустрия гостеприимства в своем полном великолепии. Две гостьи — у меня, из Бразилии, с их португальским. И три датчанина с непроизносимыми именами — у Джоззи. Тут хватает ее английского. Так, одной командой, и ведем их по стандартному маршруту. Дегустация — виноградники — винодельня как таковая, то есть цеха, — обед — заход к маркизе с ее кухней и печью — там ужин — другие, знаменитые виноградники на вуканической почве. Ну, последнее будет завтра с утра.

Я поначалу размышлял: вот эта роль гида для меня тяжелая обязанность или нет? Скорее нет. На наших туристах я отрабатываю мысли, которые потом пригодятся мне в колонках. А некоторые их вопросы — это же целые темы.

Но на сегодняшних гостей я смотрю по-особому. Почему они здесь именно сейчас, когда начали происходить очень странные события? Кто они на самом деле?

Вот хоть Америнда и Дарки, мои бразильянки. Это же не имена. Это клички. Дарки («Темненькая») еще иногда путается, называет себя «Дарли» — это почти что «дорогая» по-английски.

Боже, вот это женщины. И ничего, что им заметно за сорок. Зато какие брюки (они меняют их постоянно, но суть остается — широкие и светлые). Какие громадные серьги в ушах, причем видно, что тут не только бижутерия. Какие кольца на длинных суставчатых пальцах: с камнями в пару сантиметров в диаметре. И темные очки несуразных размеров, причем у каждой по нескольку штук. Ну, и шляпы — монументальные, полупрозрачные, с полями иногда шире плеч, с вуалями, иной раз скрывающими хозяек чуть не до талии.

А еще они на вид явно не с этой планеты. Америнда: веснушчатая блондинка, даже немножко рыжая, с нежнейшей на вид кожей. У нее неожиданно большой и толстый в переносице прямой нос — но неожиданность тут только для тех, кто не видел латиноамериканских индейцев. Да и кличка ее — «американо-индианка» — о том же, и она этой кровью явно гордится.

И Дарки: вот именно что темная, наполовину или на четверть негритянка, со светло-шоколадной кожей, которую она с радостью выставляет напоказ до почти непристойной степени. Странное создание, не африканка, не европейка, но если вы знаете бразильцев, то обе дамы вполне вписываются в тамошний нескончаемый карнавал. А их португальский очень даже соответствует бразильской его версии.

И всё в них отлично, кроме одного — уж слишком настоящие, слишком эффектные. Нельзя же быть бразильянками до такой степени. И такими восторженными. И такими грандиозными.

* * *

Мозг действует в полуавтономном режиме, выдавая всё новые идеи о происходящем. Но единственная версия, которая сразу придет в голову любому постороннему человеку, там, в мозгу, отсутствует. Посторонний человек скажет вам: ведь это Сицилия. И удивится, что вы таких намеков не понимаете.

Но я-то местный. Вся штука в том, что сами сицилийцы относятся к своей мафии более чем специфически. Весной, когда у нас тут карнавалы, в некоторых городках марширует отдельная колонна носатых личностей в кепках, жилетках и даже с двустволками или настоящими лупарами (из этих стреляли в девятнадцатом еще веке). А за колонной иногда ползет официальная машина мафии — винтажный черный «мерседес».

Ну, а что творится в городке под названием Корлеоне, на той стороне острова, и говорить нечего. Это здесь уже индустрия и традиция — любить свою мафию.

О ней мне все рассказал Борис в том самом курительном углу на скамеечках под плющом. И видно было, как ему скучно говорить одно и то же разным людям:

— Понимаете, Серджио, к оргпреступности тут можно отнести тысяч пять человек на пять миллионов сицилийцев. И еще один миллион здешних жителей всегда поможет своим и не будет задавать вопросов. Но…