Аномалия - Майкл Смит (2019)

– Мой дядя – папин брат – жил в десяти милях от нас, на побережье. Он поздно вернулся домой, отпустил таксиста и вдруг обнаружил, что, когда выходил из квартиры, захлопнул дверь, а ключи не взял. Само собой, он был пьян, это я поняла и без маминых объяснений. Не то чтобы он много пил, но иногда случалось. Мы, дети, к этому давно привыкли и даже любили, когда он приходил к нам подвыпивший, – он нас здорово веселил. Поскольку пьяным дядюшка за руль никогда не садился, то отправился пешком до ближайшего места, откуда можно было позвонить, – и позвонил нам. Мама решила, что успеет отвезти ему запасной комплект ключей и вернуться до того, как я проснусь. Потом она сказала, что была не права и сначала стоило меня предупредить. Только и всего.

– Черт возьми, Молл. Сочувствую.

– Чему тут сочувствовать? Я лишь бурно пережила трагедию, которую сама же и выдумала на пустом месте.

– Но ведь очевидно, что это не прошло для тебя бесследно.

Молли улыбнулась:

– И чтобы это понять, я, естественно, долго ходила к психотерапевту. Но… на этом история не заканчивается. Через несколько дней я обо всем забыла. Мы с мамой решили сохранить произошедшее в тайне. Ведь если братья узнают, как я испугалась, они мне потом жизни не дадут: засмеют, будут обзывать трусихой – им, засранцам, только дай повод. Да и вообще, какой смысл вспоминать об этой ночи, если вся семья снова в сборе, а мир вокруг по-прежнему гармоничен и прекрасен.

И вот как-то вечером я играла на улице, а родители на кухне готовили ужин. До меня доносились их голоса и звон посуды, и на душе у меня было радостно и спокойно, и казалось, что так будет всегда. И вот я слышу, как папа рассказывает маме о том, что встретил в городе дядю Пита и его нового бойфренда, что они втроем выпили немного после ужина и что этот бойфренд, судя по всему, отличный парень. На что мама отвечает: вот и замечательно, наконец-то и на улице Пита наступил праздник, он это полностью заслужил. После чего родители переходят на какую-то другую тему. А я некоторое время сижу, перевариваю услышанное – а потом опять принимаюсь за игру. И жизнь вновь идет своим чередом.

Тут Молли повернула голову и уставилась на меня, вопросительно вздернув брови.

– Я ничего не понял. – (Она терпеливо ждала, пока я соображу.) – Тебя потрясло, что твой дядя – гей?

– Господи, да нет же! Об этом все давно знали. Дядя Пит гордился своей ориентацией и не делал из нее тайны, и его семья относилась к этому совершенно нормально.

– А что тогда?

– Мои родители сейчас живут в Сан-Диего. Но детство я провела в Санта-Крузе.

– Да, ты рассказывала. А я вот из Беркли.

– В таком случае тебе хорошо известно и то, что все, кто живет у залива, говоря о «городе», имеют в виду лишь один город.

И тут меня наконец осенило.

– Твой отец рассказывал о своей недавней командировке в Сан-Франциско.

– Да, и в том году это был единственный раз, когда он ездил туда с ночевкой.

– А если дядя Пит со своим бойфрендом находился тогда в Сан-Франциско, то явно не мог звонить твоей матери и просить примчаться к нему на выручку.

– Точно.

– Ну и дела! И что дальше?

– Ничего. Как ты понимаешь, я не стала приставать к маме с расспросами, но мне никак не давала покоя одна мысль: это ведь она предложила сохранить все в тайне. Да, ей наверняка хотелось оградить меня от насмешек братьев, которые не упускали случая надо мной поиздеваться, но… Это было ее предложение, и говорила она очень убедительно. Я до сих пор не знаю, куда мама ездила той ночью. Навряд ли ей вздумалось просто покататься по пустому шоссе, озаренному лунным светом, – иначе она бы так и сказала. Нет, она с кем-то встречалась.

– С кем?

– Не знаю.

– Есть какие-нибудь идеи?