Безлюдные земли - Арне Даль (2019)

Бергер повернулся к Блум. Его узнали. Непонятно только, что это значит. Он видел, что ее дрожь унялась. И Блум уже размышляет. Что, если Вильям никогда не покидал страну? Кто совершал похищения, если деформации скелета Вильяма в конце концов добрались до мозга и превратили его в овощ? Как случилось, что он присвоил себе личность Антона Бергмарка? Дрожь Блум сменилась работой мозга. Бергер отчетливо видел, как мысли крутятся у нее в голове. Он видел это ясно, как в зеркале.

– Привет, Вильям, – ответил он. – Как дела?

Фигура издала шипение, которое, вероятно, предполагало смех.

– Как поживаешь, Сэм? Как рука?

Бергер инстинктивно потянулся правой рукой к левому плечу. Даже через ткань пиджака он мог нащупать углубление в бицепсе.

– Ты укусил меня. Ты сильно меня укусил.

Теперь фигура только пялилась на него, и сознание, казалось, помутилось. Взгляд больше не был ясным. Он витал где-то далеко.

Появилась медсестра с историей болезни и сказала:

– Там еще оказалось полицейское расследование, из полиции Соллентуны. Оно в нижней папке.

Она протянула две папки Блум и вышла. Бергер и Блум взяли по папке, отошли в другой конец комнаты и принялись за чтение. Через какое-то время обменялись папками. Прошло еще какое-то время. Дочитав вторую папку, Бергер посмотрел на Блум. Она стояла с закрытыми глазами.

Чуть погодя Бергер сказал:

– Да уж, ад.

– Мы, стало быть, ошиблись, – отозвалась Блум. – Но не так сильно, как подозревали.

– Не так сильно, как опасались, – поправил ее Бергер и криво усмехнулся.

– Аиша Пачачи не была первой жертвой Вильяма. Первой жертвой стал Антон Бергмарк.

Бергер кивнул и откашлялся. Потом заговорил:

– Однажды зимним вечером, в феврале почти три года назад Антон Бергмарк вскоре после развода сидел у себя дома на вилле в Хегвике и напивался. В дверь позвонили, и он, судя по всему, добровольно впустил визитера. Следы на запястьях и щиколотках, а также на ножках обеденного стола в гостиной указывают на то, что Антона привязали в лежачем положении к столу. Другие отметки говорят о том, что с одной стороны стола были закреплены какие-то винтовые тиски, которыми зажали голову Антона, прежде чем начать его истязать. Согласно медицинскому обследованию, истязания проводились при помощи четырех молотков разного размера и формы. Чудовищная пытка продолжалась около трех суток. В какой-то момент Антон Бергмарк буквально лишился рассудка. Последовавший за этим больничный через полгода превратился в досрочный выход на пенсию. Поскольку Бергмарк вел дела с разными преступными группировками, избиение связали с неуплаченными долгами. Расследование сфокусировалось исключительно на этих группировках и в отсутствие доказательств зашло в тупик. Полиции Соллентуны удалось не выпустить дело наружу, пресса едва ли вообще о нем упоминала, никаких фотографий Бергмарка после истязаний опубликовано не было. И некому было связать внешность Вильяма двадцать лет назад и внешность Антона сегодня.

Блум скривила лицо и кивнула.

– Смена ролей, – дополнила она рассказ, немного помолчав.

Бергер подытожил:

– Вильям изуродовал Антону лицо молотками, чтобы оно стало похоже на его собственное, каким оно было во времена школьной травли. По всей видимости, сейчас оно уже так не выглядит. Целеустремленность, точность и абсолютное хладнокровие, которые требуются для того, чтобы при помощи тисков и молотков превратить Антона в Вильяма, говорят о том, что мы должны иначе оценивать Вильяма. Он, черт подери, профессионал. Как он мог стать профессионалом?

– Профессионал и, тем не менее, психопат, нуждающийся в смирительной рубашке. Надо быть полным психом, чтобы так изощренно отомстить своему давнему мучителю.