Мама для Одуванчика - Алекс Коваль, Анна Мишина (2020)

— Я люблю этот сарафан. А на улице лето. А у нас здесь не светский раут! — выпаливаю, задетая замечанием до глубины души. В конце концов, мой сегодняшний наряд — очень даже приличное и изысканное платье голубого цвета, на тонких бретельках и с летящим подолом, отлично смотрится и прекрасно сочетается с моими глазами. — А на пышные юбки с кринолинами и россыпью бриллиантов я еще не заработала, — бросаю обижено, на что родительница предпочитает промолчать. Знает: только задень тему — и скандала не миновать.

Мы проходим по длинному и отделанному под мрамор холлу. Мамины каблуки стучат по каменному полу, а мои скромные босоножки на танкетке шлепают почти беззвучно.

В большой гостиной, которая в такие вечера званых ужинов нам служит еще и столовой, сегодня стоит длинный стол, и уже на подходе я насчитываю примерно с десяток гостей. Мужчины в костюмах, женщины в платьях… изысканных, как выразилась ранее матушка. Чинно восседают с бокалами и фужерами и ведут оживленную беседу.

Уже на пороге я ощущаю на себе заинтересованные взгляды и готова залезть под этот самый стол из белого дерева, только бы исчезнуть с этого фальшивого и лицемерного сборища.

— Варенькая, доченька! — завидев меня, встает из-за стола и подходит ко мне отец. Приобнимает и целует в щеку, щекоча своими усами. Пожалуй, с папой у нас всегда были более терпимые и хорошие отношения, чем с мамой. Мы лучше понимали друг друга и почти никогда не ругались. Почти, потому что за последний год его взгляды на мое будущее стали совпадать со взглядами любимой жены, и мысль выдать меня замуж выгодней стала казаться ему не такой уж и плохой. А о сердце, чувствах и моем душевном состоянии в таком браке никто не счел нужным подумать.

— Привет, папуль.

Церемония представления такой забавной и диковинной зверушки, как Варвара Дмитриевна, проходит быстро, и я наконец-то, отправив с десяток фальшивых улыбок гостям, могу сесть за стол и пригубить шампанского. Желания пить нет, но шампанское подходит как никогда лучше, чтобы хоть как-то притушить волнение, что разрастается, подобно пламени, под внимательным и пристальным взглядом одного из гостей.

И надо полагать, этот гость и есть тот самый Денис.

Во время ужина стараюсь сильно на парня не глазеть, и вообще подчеркнуто игнорирую любые намеки матушки завести с “женихом” разговор. Но зато, когда наступает часть десертная, да-да-да, у нас в высшем обществе есть и такое, так вот, когда подходит время десерта, парень сам подсаживается ко мне и одаривает шикарной голливудской улыбкой. Ни дать ни взять — звезда кино.

— Нас не представили, — начинает самоуверенный парнишка, — я Денис, — протягивает мне ладонь, которую я пожимаю и молю провидение, чтобы это сватовство как можно быстрее закончилось.

— Рада знакомству, Денис. Я…

— Варвара, помню.

А вот перебивать — дурной тон, мистер индюк с обложки Форбс!

— Я рада, что с памятью у вас все отлично, — откашливаюсь и округляю глаза, понимая, что ляпнула это вслух. Смотрю на парня, прячась за бокалом и ожидая колкости, но он вдруг начинает хохотать. Да так искренне и от души, что я даже не могу сдержать улыбки.

Нет. Если откинуть всю мишуру, Денис вполне симпатичен. Такой типичный сын богатых родителей. Вылизанный, выглаженный и до ужаса “идеальный”, как и его черный смокинг. С модной укладочкой и белоснежными винирами, что и правда могли бы быть с рекламы “Колгейт”. От него приятно пахнет дорогим парфюмом, а еще фонит самоуверенностью.

— Вы забавная, Варя. Можно так?

— Можно.

— Родители уже давно хотели познакомить нас, и если бы я знал, что встречу такую утонченную красавицу, то отложил бы свою поездку в Лондон.

Для чего это было сказано? Чтобы впечатлить меня? Промах. Никогда не впечатляли мужчины, что судят о девушке только по ее внешним данным. И тем не менее: