Одиночка - Виктор Гавура (2021)

Постояв пять минут под горячим душем и, выйдя из-под него на обжигающе холодной фазе, Павел трижды повторил про себя надежную формулу: «Вместе с холодной водой с меня сойдет любое наваждение!» Он осторожно вытирался махровым полотенцем, у него ныли и болели все мышцы, будто после непосильно тяжелого труда. С опаской взглянув в зеркало, он с облегчением отметил, что зубы на месте, и новых, вроде не прибавилось...

Ошарашенный произошедшим, будто его огрели пыльным мешком из-за угла, Павел старался прийти в себя и вырваться из водоворота событий, который все глубже затягивал его, как в воронку. Он лихорадочно сопоставлял все имеющиеся в наличии факты и даже те незначительные детали, которые сами по себе ничего не значили, но в совокупности могли бы приобрести существенное значение своими опосредованными связями.

Неожиданно для себя он подумал, что слишком много внимания уделяет пустякам, что все они не стоят выеденного яйца, а он из-за них колотится. Ведь ничего особенного не произошло. А если бы он не ввязался в борьбу со стариком, он не узнал бы ни азарта погони, ни радости боя и остался бы просто знахарем – сытым, самодовольным и двуличным, как подлый лицедей. Он ничего бы не приобрел и ничего бы не потерял, жил бы да поживал в унылой пустоте своей квартиры. Теперь же у него была хоть какая-никакая, но цель.

Просто ему пока не везет, судьба раз за разом сдает ему проигрышную карту. Какие-то случайные обстоятельства все время оборачиваются против него. А все очень просто, надо найти и убить этого старика, насадить его на кукан, как окуня, – штык в горло и дело с концом! Благо, остался еще один. Правда, он уже не помнил, какого, из двух дедов, но, если возьмет в руки, то сразу определит, чей.

Нет, неподходяще. Смерть потянет за собою смерть. Обычное дело, порочный круг. Так, как же поступить? Надо все сделать красиво, «чтобы не было потом мучительно больно» за халтурно приведенный в исполнение приговор. Но продумать предстоящую экзекуцию Павел не успел. Изо всех сил вглядываясь во тьму внутри себя, он впал в парадоксальный сон. Такое с ним случалось.

* * *

Час пробил.

Настало время волков, три часа ночи. Ночь время шорохов. Вокруг Павла раздавалось много шорохов, они его и разбудили. Когда Павел пришел в себя, первое что он разглядел в темноте, светящееся изумрудно-зеленым «03-00» на дисплее электронных часов. Что он видел, пребывая вне времени, он напрочь забыл, хотя это было жизненно важно. Как он ни пытался, вспомнить ничего не мог, будто мокрой тряпкой стерли, написанное мелом на доске. Кто стер, он не знал, но, точно, стер. Павел чувствовал себя совершенно опустошенным, балансируя между безучастностью и отчаянием. Классическое проявление стресса, отстраненно констатировал он, истощение, как моральное, так и физическое.

Вдруг в дверь зазвонили тревожными длинными звонками. Идя по прихожей к входной двери, Павел боковым зрением заметил рядом с собой какое-то совершенно беззвучное движение. Страх зазубренной иглой уколол прямо в сердце! Резко повернувшись, он обмер от испуга, увидев свое отражение в зеркале. Он не узнал себя, до того страх изуродовал его, мелом побелевшее лицо. Волосы его были растрепаны, на лбу выступила испарина. Он смахнул зернистый пот со лба, и зеркало повторило его жест. И этот жест, как ни странно, оказался идентичным! Каким же ему быть?.. Он весь взмок, как мышь, рубашка прилипла к спине. Был ли он в этот миг достоин сожаления? Трудно сказать, но смешон, ‒ безусловно.