Против течения - Рогов Борис Григорьевич

— Гена, а вы не знаете что билетами на концерты? — Леночка тоже включается в наш разговор.

— С билетами ещё сложнее. Цена зависит от многого. От исполнителей, от театра, от даты. — Речь водителя звучит уверенно и спокойно. Чувствуется, что мужик в теме.

Внезапно его перебивает наша попутчица.

— Ребята, а как вы относитесь к пантомиме? У меня как раз есть с собой два билета на спектакль какого-то Полунина в «Театр Эстрады». Друзья подарили, а мне идти некогда.

— Здорово! Слава Полунин это будущая мировая звезда. Татьяна Николаевна, сколько вы хотите за билеты?

— Я вам билеты отдам по кассовой цене за пять рублей. — Татьяне хочется поправить впечатление о городе.

— Борь, ну зачем нам какой-то «марсель марсо»? Пойдем лучше на какой-нибудь фортепьянный концерт, наверняка на серьёзную музыку желающих меньше.

— Леночка! Ты не понимаешь! Полунин это супер-звезда, но пока этого никто не знает. Уникальный шанс посмотреть становление звезды, а потом, когда он к нам на гастроли приедет, можно будет сравнить.

— Кстати, серьёзную музыку у нас тоже народ любит. И на известных исполнителей билеты не достать. Это же Петербург всё-таки. — Татьяна вмешивается в наш диалог.

Огромное вам спасибо! — я вынимаю синюху [110] и меняю на два билетика. Отлично! С вечерней программой вопрос решён. Сейчас разберёмся с жильём, и идём шататься по петербургским лабиринтам.

Еще через пять минут мы на площади Восстания, куда выходит главный фасад Московского вокзала.

Геннадий делает лихой полицейский поворот и тормозит у северного конца колоннады.

— Приехали! Вам, девочки-мальчики, в те двери, там повернетесь направо и увидите несколько человек. Подойдёте и спросите Пашу. Паше скажете, что от Гены. Смотрите, не забудьте! Добро пожаловать в город на Неве. — слова раздаются уже из отъезжающей машины.

…

Ленусе удаётся сторговаться за четвертной, да ещё и договориться, чтобы Паша нас туда отвёз. Тот легко повёлся потому, что думать начал не головой, а головкой. Леночка так его зацепила, что он губу раскатал, подумал, что сможет её очаровать силой своего обаяния.

Когда вскрылся факт, что Леночка не одна, а под моей защитой, Паша скис, но всё-таки отвёз, поселил, ввёл в курс и быстро слинял.

Внезапно на душе стало как-то паскудно. То ли ленинградская противная погода, то ли утомительный пятичасовой перелёт, но голова стала какой-то ватной, в глазах появилось ощущение песка, а руки стали противно сухими. Я подошёл к окну и тупо уставился в пыльное с лета не мытое стекло. За окном был обыкновенный двор небом, затянутым низкими серыми тучами.

Внезапно я почувствовал, как Лена подошла ко мне сзади и провела нежной лапкой по волосам.

— Не расстраивайся, Борь. Я сейчас посмотрю, что тут в закромах хозяйских имеется, да чайник поставлю. Сбегай пока в булочную купи чего-нибудь к чаю.

Я беру её ладонь, легко касаюсь губами, медленно перебирая пальчики. Её рука в это время ерошит мои волосы. Постепенно мои губы поднимаются к запястью. Я немного сдвигаю рукав и продолжаю касаться губами нежной кожи. Левая рука вдруг оказывается у неё на бедре… дальше всё идёт как-то само собой.

Спустя два часа

— Ты как хочешь, а я должна после такого марафона немного передохнуть — Лена ждёт, когда я закончу вытирать её спинку, найденным в ванной, чистым махровым полотенцем. — Может, всё-таки что-нибудь купишь к чаю?

— Хорошо, киска, только оденусь.

— Да уж, голым не ходи. Хи-хи!

Оставив подружку приводить наш приют в пристойное состояние, я отправляюсь на разведку. Знаменитые ром-бабы, печенье «Ленинградское», и свежую саечку я купил в соседней булочной, а пачку масла и грамм двести сыру мне удалось раздобыть на рынке. Всё-таки снабжение Ленинграда заметно лучше, чем у нас.