Через пять лет - Ребекка Серл (2022)

Я поднимаюсь, щелкаю выключателем и направляюсь в гостиную. Однако вместо того чтобы налить воды, подхожу к окну. Телевизор выключен. Улицы внизу залиты огнями. Уже далеко за полночь, но жизнь на Третьей авеню бьет ключом. Толпы гогочущей молодежи движутся в бары нашей юности – «Джошуа-Три» и «Меркьюри-бар», чтобы до утра отплясывать под музыку девяностых, тех самых девяностых, в которых этой молодежи не было и в помине. Я стою у окна. Мало-помалу шум улиц стихает, и Нью-Йорк переходит на вкрадчивый шепот. Минует несколько часов. Или мне только так кажется? Когда я наконец ныряю под одеяло, Дэвид беспробудно спит.

Глава пятая

Я получаю работу, как же иначе! Они звонят мне через неделю и предлагают зарплату чуть меньше той, на которую я надеялась. Я успешно торгуюсь с ними и на следующий день подаю заявление об увольнении по собственному желанию. Отрабатываю положенные две недели и восьмого января получаю расчет. Через год, чуть ли не день в день, мы с Дэвидом поселяемся в Грамерси. Нам сдают в субаренду чудесную немеблированную квартиру в облюбованном нами доме.

– Поживем здесь, пока что-нибудь не выставят на продажу, – говорит Дэвид.

Еще через год одна из квартир выставляется на продажу, и мы ее покупаем.

Дэвид приступает к работе в хедж-фонде, основанном его бывшим шефом из «Тишмана». Меня повышают до старшего юриста.

Проходит четыре с половиной года. Осень, зима, весна, лето – по кругу. Все идет так, как мы и задумывали. Все. Кроме одного – нашей свадьбы. Мы с Дэвидом так и не поженились. Так и не назначили дату. Отговорок у нас море. Мы вертимся как белки в колесе, и это чистая правда. Нам некуда торопиться, мы пока не планируем обзаводиться детьми. Мы хотим вдоволь попутешествовать. Мы поженимся, когда придет время, но время так и не приходит. В один год у отца Дэвида прихватило сердце, в другой мы переезжали с квартиры на квартиру. Всегда-то у нас находятся причины, веские причины, однако они ничего толком не объясняют. А все дело в том, что стоит нам начать обсуждать свадьбу, как я вспоминаю тот самый час с тем самым незнакомцем из того самого сна в ту самую ночь и пресекаю все обсуждения на корню.

Я даже побывала у психотерапевта, потому что беспрестанно думала о той самой ночи. Она так крепко врезалась мне в память, словно все произошло со мною взаправду. Я лезла на стены, но никому ничего не рассказывала. Даже Белле. Да и что бы я ей сказала? Что проснулась в будущем и занялась любовью с незнакомым мне парнем? Самое ужасное, Белла вполне могла бы мне поверить.

Насколько я понимаю, работа психотерапевта заключается в том, чтобы выяснить, какая такая идея фикс гвоздем засела в вашем мозгу, и помочь вам от нее избавиться. Поэтому спустя неделю я отправилась в Верхний Вест-Сайд к одному хваленому доктору. Все прославленные мозгоправы селятся в Верхнем Вест-Сайде.

В кабинете моего психолога, светлом и благопристойном, царила атмосфера дружелюбия и немного пугающей стерильности. Единственным его украшением служило неведомое мне гигантское дерево. Искусственное оно или живое, я понять так и не смогла. Оно стояло в ногах кушетки, позади стула врача, и дотронуться до него не представлялось никакой возможности.

Доктор Кристина была из тех профессиональных врачевателей душ, которые предпочитают, чтобы их называли по именам. Они искренне верят, что это располагает к ним пациентов. Однако доктор Кристина к себе не располагала. Под ворохом надетых на нее льняных, шелковых и хлопковых туник от «Эйлин Фишер» терялись и ее формы, и ее возраст. Навскидку я дала бы ей лет шестьдесят.

– Что привело вас ко мне? – спросила она.