Через пять лет - Ребекка Серл (2022)

Мы заходим на кухню. Белла обвивает руками Аарона и целует в шею. Он предлагает ей свою стопку текилы, но Белла качает головой.

Разумеется, я знаю, что Белла в Аароне души не чает. Что, пока я работала, она влюблялась в него все больше и больше. Знаю, что они ходили по музеям и посещали концерты, потягивали вино в крошечных укромных барах, провожали закаты на Вест-Сайд-Хайвее, встречали рассветы в надземном парке Хай-Лайн и отдавались друг другу в каждом уголке особняка из бурого камня. Ну или почти в каждом, по словам Беллы. И я не возьму в толк, почему, видя теперь их вдвоем, я внутренне сжимаюсь, словно от боли.

Я усаживаюсь и вытаскиваю из пакета, который Аарон поставил на стол, кукурузную лепешку. Аарон тем временем подцепляет черенком ножа порезанный кубиками лук и смахивает его в миску с гуакамоле.

– Где ты научился готовить? – поражаюсь я.

Любой человек, умеющий обращаться с ножом, вызывает у меня восхищение. Я с ножом обращаться не умею, однако искренне верю, что стоит мне только освоить это искусство, как из меня выйдет отменный шеф-повар.

– Нигде. Я самородок, – усмехается Аарон и, подталкивая локтем Беллу, открывает духовку. Нарезанные ломтиками перец, лук и картошка отправляются внутрь. – Но я вырос среди еды. Моя мама работала поваром.

Я мгновенно понимаю, к чему он клонит. Не сами слова, хотя они тоже кое-что значат, открывают мне правду, но тон его голоса – немного растерянный, смятенный. Словно Аарон, как и я, до сих пор не верит в то, что произошло.

– Прости, – шепчу я. – Мне очень жаль.

Он оборачивается.

– Спасибо. Но это случилось давным-давно.

– Так что на ужин? – Белла упирает руки в бока. Аарон продевает сквозь них ладони, притягивает ее к себе и целует в щеку.

– Все, что пожелаешь. Закуски уже готовы.

– На сегодня у нас забронирован столик в «Гриле». Но если нет желания наедаться от пуза, можно отправиться в «Хэмптон Чатни».

Я всегда бронирую столики в ресторанах. Белла всегда выбирает, какой из этих ресторанов мы посетим.

– Я думала, «Гриль» мы зарезервировали на завтра.

Я хватаю телефон, проверяю бронь.

– Хмм… Ты права. Действительно на завтра.

– Отлично! – восклицает Белла. – Я как раз хотела остаться дома.

Она теснее прижимается к Аарону, который не выпускает ее из объятий.

– Позвонить Дэвиду, чтобы притормозил у магазина?

– Нет нужды, – смеется Аарон. – Еды у нас вдоволь. Готовить не переготовить.

Он подходит к холодильнику, рывком распахивает дверцу, и мои глаза разбегаются от радужного многообразия овощей и фруктов, завернутых в бумагу сыров, свежих веточек петрушки и мяты, баночек с оливками, купающимися в масле, круглых лимонов и лаймов и клиновидной глыбы пармезана. Холодильник забит под завязку.

– Вы все это привезли с собой? – ошалело бормочу я.

Все прошлые годы я вопила от радости, обнаружив в холодильнике Беллы кусок масла. Обычно в нем не было ничего, кроме обросшего плесенью лимона и бутылки водки.

– Ну как тебе? – ухмыляется Белла.

– Поверить не могу, что тебе известно, где находится овощная лавка.

Белла сияет.

Я выхожу на задний двор и смотрю на океан. Небо затянуто облаками, и я начинаю подмерзать в легкой футболке и шортах. Надо бы вернуться и надеть свитер. Я вдыхаю живительный воздух, пропитанный острой свежестью и запахом моря. Выдыхаю напряжение этой недели, нашу поездку, колдующего на кухне Аарона.

Медленно открываю глаза. Из коттеджа доносится сладкозвучный голос Фрэнка Синатры, поющего «От начала и до конца». В моей памяти тотчас воскресают «Радужная комната» и наши с Дэвидом фигуры, медленно покачивающиеся на вращающейся ротонде.