Через пять лет - Ребекка Серл (2022)

Мы идем в аптеку: Белла в ночнушке с накинутой на нее толстовкой, я – в футболке и спортивных брюках для бега. В маленькой аптеке нет никого, кроме аптекаря. Она с радостью протягивает нам тест. Похоже, мы и вправду повзрослели: нам ободряюще улыбаются, видимо полагая, что теперь для нас беременность – благо, а не проклятье.

Мы возвращаемся. Коттедж до сих пор окутан сонной и томной негой. Мы крадучись пробираемся в ванную комнату под лестницей и, сидя на краю ванны, нетерпеливо кусаем губы, уставившись на таймер.

Таймер дзинькает.

– Посмотри ты, – шепчет Белла. – И скажи мне. Я боюсь.

Две красные полоски.

– Положительный, – шепчу я в ответ.

По лицу Беллы разливается столь невыразимое блаженство, что мои глаза наполняются слезами.

– Белла, – всхлипываю я и замираю.

– Ребенок, – почти беззвучно шевелит губами она.

Я крепко прижимаю ее к груди – Беллу, мою Беллу, благоухающую тальком и лавандой, росистой травой, любовью и юностью. От мысли, что теперь под моей защитой находятся два бьющихся в унисон сердца, у меня перехватывает дыхание.

Мы отстраняемся друг от друга, смахиваем слезы и, так до конца и не осознав произошедшее, заливаемся смехом.

– Как думаешь, он разозлится? – спрашивает Белла.

Внезапно я словно бы перемещаюсь в прошлое и оказываюсь в серебристом рендж-ровере Беллы. Окна опущены, Белла сидит за рулем, и на весь салон гремит «Анна начинает». Лето. Ночь. Нам уже час как полагается лежать в постелях, но проследить за нами некому: дом Беллы пуст. Мать укатила в Нью-Йорк на открытие ресторана, отец – в командировку.

Мы только что вернулись то ли от Джоша, то ли от Трея – неважно, бассейн есть у обоих. На нас купальники, но они уже высохли. Ночь жаркая и душная, и во мне, одурманенной молодостью, водкой и группой «Каунтинг Кроус», рождается уверенность, что мы непобедимы. Я гляжу на Беллу, откинувшуюся на сиденье и горланящую во всю глотку песню, и понимаю, что не хочу жить без нее, более того – не хочу ее ни с кем делить. Она принадлежит мне и только мне. А мы принадлежим друг другу.

– Не знаю, – пожимаю плечами я. – Да и какая разница. Это же наш ребенок.

Белла хихикает.

– Я люблю его. Глупо, да? Знаю, ты думаешь, я совсем сбрендила. Но я действительно люблю его. Очень-очень.

Она кладет руку на живот поверх ночной рубашки.

– Ничего такого я не думаю. Я полностью тебе доверяю.

– Это что-то новенькое, – хмыкает Белла, поглаживая живот.

Мое воображение рисует, как он растет, выпячивается, надувается, словно воздушный шарик.

– Ну надо же когда-то начинать, – бормочу я.

Глава шестнадцатая

Белла не желает никому ничего рассказывать. «Позже, – говорит она. – Вернемся в город и там посмотрим. А сейчас давайте отдыхать и валяться на пляже». Что мы, собственно, и делаем.

Захватив ведерки со льдом, складные стулья и покрывала, мы обустраиваемся на пляже, купаемся, объедаемся чипсами и сочной дыней и попиваем пиво и лимонад до тех пор, пока солнце не скрывается за горизонтом.

Ариэль и Морган, искупавшись, прогуливаются по песчаной косе: в одинаковых шортах, держась за руки. Дэвид и Аарон бросают фрисби. Мы с Беллой нежимся под зонтиком. Идиллия. Передо мной мелькают картины будущего: мы снова все вместе на этом пляже, и малыш Беллы делает свои первые шаги.

– Не хочешь пройтись? – спрашиваю я у Дэвида, когда он плюхается на покрывало рядом со мной.

На его футболке расплывается влажное пятно, солнцезащитные очки болтаются на кончике носа. Я снимаю их и замечаю красные круги у него под глазами. Мы с ним обожаем принимать солнечные ванны, но мгновенно обгораем.

– Я бы предпочел вздремнуть, – отвечает Дэвид, целуя меня в щеку.

Его лицо лоснится от испарины, и капельки пота щиплют мне кожу. Я протягиваю Дэвиду солнцезащитный крем.

– А я бы с удовольствием побродил.