Неразгаданное сердце - Картленд Барбара

В первую секунду Вирджиния ничего не разглядела, так как мисс Маршбанкс закрывала ей вид. Затем раздался крик, похожий на то, как кричит зверь от боли, и мисс Маршбанкс бросилась в комнату. Герцогиня сидела за письменным столом, раскинув в стороны руки. Чернильница упала на пол, разлив все содержимое по ковру. Над герцогиней склонился лорд Рафтон, его руки были сомкнуты у нее на горле!

— Остановите его! Остановите его! — завизжала мисс Маршбанкс.

Мистер Уорнер одним прыжком подскочил к лорду Рафтону и развел руки старика. Он высвободил герцогиню, и Вирджиния, которая от ужаса не смела шевельнуться и ни звука произнести, увидела, как та повалилась со стула и рухнула бесформенной грудой на пол рядом со столом.

— Ваша светлость! О, господи! Ваша светлость! — закричала мисс Маршбанкс, падая перед ней на колени и пытаясь растереть ей руки.

Вирджиния заметила, что лицо герцогини, обычно бледное, сейчас стало малиновым, ее глаза, казалось, вот-вот вывалятся из глазниц, и она все время ловила ртом воздух.

— Воды! Принесите… воды… бренди… хоть что-нибудь! — пронзительно кричала мисс Маршбанкс; Вирджиния послушно повернулась, чтобы исполнить приказ, но тут из дверей прозвучал властный голос:

— Что здесь происходит?

— Себастьян! — едва слышно прошептала, нежели проговорила вслух Вирджиния и повернулась к нему с неожиданным облегчением.

Герцог одним взглядом окинул всю сцену: мистера Уорнера, пытающегося усадить на стул разбушевавшегося старика-лорда, и мисс Маршбанкс, поднявшую крик возле тела герцогини.

— Что он с ней сделал? О, ваша светлость, что он с ней сделал? — заверещала мисс Маршбанкс при виде герцога.

Герцог шагнул вперед, наклонился и поднял на руки свою мать.

— Идите за мной! Обе! — резко приказал он и, выйдя из комнаты, зашагал по коридору.

Он шел очень быстро, мисс Маршбанкс едва поспевала за ним, на ходу всхлипывая. Вирджиния шла позади, потрясенная увиденным, чувствуя, что она стала участницей какого-то странного ночного кошмара, а проснуться никак не может. Когда они дошли до спальни герцогини, прошла целая вечность. Герцог подождал, пока мисс Маршбанкс не открыла дверь, потом внес свою мать внутрь и положил ее на огромную кровать под балдахином, которая стояла на возвышении и была укрыта белыми мягкими шкурами.

— Бренди! — резко произнес он.

Мисс Маршбанкс подбежала к рукомойнику. На маленькой крышке стоял хрустальный графинчик, очевидно хорошо ей известный. Она вынула пробку и налила немного бренди в стакан для полоскания зубов; герцог, приподняв одной рукой мать за плечи, поднес стакан к ее губам. Вирджиния увидела, что глаза герцогини были не такими выпученными, а лицо уже не такого страшного цвета.

— Она жива, — прошептала мисс Маршбанкс. Герцог попытался влить бренди сквозь сжатые губы матери. Казалось, ему это удалось, потому что секунду спустя у герцогини дрогнули веки.

— Она жива, — повторила мисс Маршбанкс. — О, слава господу, она жива!

Герцогиня шевельнула губами, как бы пытаясь заговорить, потом вдруг ее охватила судорога, которая прошла по всему телу; голова герцогини запрокинулась, и она застыла. Очень осторожно герцог опустил ее на подушки.

Мисс Маршбанкс издала душераздирающий крик.

— Она умерла! О, ваша светлость, сделайте что-нибудь! Она не должна умереть. Она не может умереть… вот так!

Герцог стоял и смотрел на свою мать, и в какой-то момент Вирджиния, наблюдая за ним, подумала, что он не слышал мисс Маршбанкс. Затем он тихо произнес:

— Да, она мертва!

Он прошел по комнате и закрыл дверь, которая осталась полуоткрытой после их вторжения.

— Послушайте меня обе, — велел он. — Я должен вам что-то сказать. Мисс Маршбанкс, это важно!