Ловушка для птиц - Виктория Платова (2018)

В голосе Ники сквозит бесконечная грусть. И в этот момент ослепительный, отпечатанный на 3D-принтере андрогин становится страшно похож на кроткую Катю. И стоя здесь, прямо посреди дурацкого барбербшопа, Сергей Валентинович понимает, как скучает по ней.

– Вы достали Лии пистолет?

– Нет. Думаю, его достал Иван. Единственное, на что у него хватило смелости.

– Как все случилось?

– После того как трус убежал еще до прихода Филиппа? Или вам сразу финал, поскольку я не присутствовала на начале?

– Как вам будет угодно, Ника.

– Она позвонила, и я почти не узнала ее голос, такой он был тихий. Попросила срочно приехать на Коллонтай. В ту квартиру, где они с Иваном жили раньше. Я никогда там не была. Не собиралась быть. Мы ведь к тому времени расстались… Да… Я говорила…

– Я помню.

– Я предложила ей вызвать Ивана. Вызвать кого угодно. «Просто приезжай» – вот что она сказала. Через двадцать минут я уже парковалась здесь, благо пробок было немного.

– Кто открыл вам дверь?

– Никто. Она была открыта, но поставлена на «собачку». Чтобы не захлопнулась. Нужно было просто толкнуть ее.

– И вы толкнули.

– И увидела мертвого Филиппа. Он лежал в луже крови. А Лия была прикована наручниками к батарее. Она была жива, слава богу. То есть так я думала тогда.

– Она рассказала вам, что случилось?

– Лия вызывала его под предлогом знакомства. Единокровный брат, двоюродная сестра, вдруг нашедшиеся. Она сказала странную фразу. Сказала, что он был неожиданно дружелюбен и неожиданно счастлив.

– Настолько, что приковал ее к батарее?

– Если бы был кто-то еще… Эта сволочь Иван… Возможно, ничего бы не случилось.

– Вы как будто жалеете его.

– Нет. Она описала все в подробностях, насколько могла. Он был неожиданно счастлив, а потом вдруг с ним что-то произошло. Как бывает с детьми, которые собираются раздавить лягушку. Он ударил ее кулаком в висок. И она потеряла сознание. А когда пришла в себя – оказалась прикованной наручниками к батарее. А он стоял перед ней голый, в одних ботинках. Хорошо еще, что пистолет был спрятан у нее глубоко под свитером, а телефон – в кармане. И он не нашел их. Наверное, и не искал.

– А она выстрелила.

– Она давно этого желала.

– Что было потом?

– Я сказала, что нужно убраться, и я сама это сделаю, а она пусть подождет меня. Боюсь, что из-за этого удара она уже не оценивала обстановку адекватно. Она ведь хотела выставить его негодяем, чудовищем. И с наручниками и батареей была бы безупречная история.

– Не была бы, – мрачно заметил Брагин.

Ника как будто не услышала его реплики и продолжила:

– Это не я его жалела – она. Филипп… Прежде, чем… Все случилось… Он сказал ей: – «Шаману виднее». А она запомнила. И передала его слова мне. Объявила, что должна вычислить этого Шамана. И что я должна ей помочь.

– Вы согласились?

– Я была занята уборкой. И она ушла. Не стала ждать. Она попросила у меня ручку.

– И что?

– Ручек я не ношу. Потому она позвонила уже с улицы. Сказала, что подходит ее автобус, сто девяносто первый. Что она едет к Ивану, в сторону Петроградки, и будет ждать меня там. И только потом я заметила, что ноут пропал. До сегодняшнего дня я не знала, где он.

– И это было невыносимо, правда? Ведь там есть много чего интересного, я думаю. Проводки денег, закрытые досье, номера счетов. Все то, что касалось деятельности фонда «Иди со мной», и не только его. Многолетняя история, почти легенда. В отличие от Лии вы хорошо знали, кто такой Шаман.

– Мне сложно сделать выбор между любовью и предательством. Или любовью и верностью. Как хотите.