Ловушка для птиц - Виктория Платова (2018)

– Ну, а чего ты хотел, Серёга? Никому твоя профессиональная правда не нужна. Ведь что она такое? Смертная тоска, обыденность, гора бумажек. А людям нужен Лас-Вегас. Чтобы фонтаны крови и фейерверк из оторванных голов. Это с одной стороны… С другой – головы эти должны быть легко узнаваемы.

– В смысле? – удивлялся столь забористой логике Брагин.

– В смысле, что новые знания людям ни к чему. Они про себя кино хотят увидеть. Про тебя им неинтересно.

– Как их головы летят? А они на это смотрят со стороны, лежа на диване?

– Ну…

– Не понимаю.

– Я и сам не понимаю. Но это и есть диалектика искусства.

Очевидно, Дарья Ратманова разбиралась в искусстве (а заодно и в диалектике) намного лучше, чем бывший гуманитарий Грунюшкин. И Брагин вдруг почувствовал настоятельную потребность ликбеза: пусть Дарья просветит его, желательно – немедленно.

Пока ее кофе не остыл.

– Ну, а почему герои должны быть обязательно асоциальными? – спросил он.

– Потому что Шерлока Холмса еще никто не переплюнул. От этого уходили, но все равно вернулись.

– Значит, все уже было?

– Даже серийные убийцы отметились. Про запойных алкашей я вообще не говорю. И про наркоманов, у которых все зубы шатаются. Но вы ведь не алкоголик, Сергей… мм-м…

– Валентинович, – услужливо подсказал Грунюшкин.

Желание начистить Грунюшкину физиономию (совсем как в юности) было таким жгучим и возникло так внезапно, что Брагин едва справился с собой.

– Не алкоголик. Не наркоман. Не серийный убийца. Не педофил и не проявляю никакого интереса к крупному рогатому скоту. К мелкому тоже. Так что прототип из меня получился бы неважный.

– Пожалуй.

Дарья рассмеялась чуть хрипловатым смехом, от которого у Брагина мгновенно пошла кругом голова.

– Вы никогда не были на острове Диксон? – неожиданно для себя спросил он.

– Имеет смысл побывать?

– Если он существует.

– Это где-то на Севере, да? – Она все еще смеялась, что провоцировало все новые и новые приступы головокружения. – Погодите. Вы думаете, что я девушка с Севера?

– Нет? – Наконец-то Брагину удалось взять себя в руки.

– Вообще-то, я из поселка «За Родину».

– Так и называется? – глупо спросил он.

– Представляете? Это в Краснодарском крае, и это – лучшее место на земле.

Сложно понять, шутит ли Дарья Ратманова или говорит правду. В любом случае каждая из версий восхитительна, и Брагину тоже хочется смеяться – как и Дарье. Брагину хочется смотреть на нее, неотрывно наблюдать за короткими янтарными вспышками в ее карих глазах.

– Остров Диксон таки существует, – заявил Грунюшкин, последние несколько минут копавшийся в своем айфоне. – Общая площадь около двадцати пяти квадратных километров, метеостанция, дизельная станция, аэропорт. Два часа лета от Северного полюса, если кому-то интересно.

– Ну, раз ты в интернете, посмотри еще, что такое Йоа, – сказал Брагин.

– А это важно?

– Для понимания момента.

Вдруг сделавшийся безотказным Грунюшкин нашел и Йоа. Загадочную и накрепко пристегнутую к ездовым собакам. «Йоа» оказалась яхтой, экспедиционным судном полярного исследователя Руаля Амундсена, сохранившимся до наших дней. Все-таки андрогины предсказуемы, подумал Брагин о Нике Селейро. И тотчас же забыл о ней.

– Это как-то связано с островом Диксон? – спросила Дарья.

– Это связано с одним убийством, – ответил Брагин и тут же поправился: – С одним двойным убийством.

– И вы его расследуете?

– Да.

– Расскажете о нем?

– Может быть, позже. Это… Резонансное убийство.

– О котором все слышали краем уха?

– Возможно.

Черт знает, что такое. В жизни своей Брагин не распускал перья и не тряс павлиньим хвостом – и вот, пожалуйста! Катя умерла бы со смеху…

Катя.