Ловушка для птиц - Виктория Платова (2018)

Он не чувствует угрызений совести – только досаду. Как же все поменялось за те двадцать минут, что Дарье Ратмановой несли кофе. И продолжает меняться, каждую секунду. Жизнь с Катей (особенно в последнее время) – блуждание по пустыне в тщетных поисках дождевых капель. А ведь где-то есть совсем другая жизнь! Брагин и забыл, что она существует.

– Мне пора, – сказала Дарья.

И добавила что-то еще – Грунюшкину. Что-то о том, что переписывать финальный монолог она не собирается, и пусть редактура канала засунет свои правки себе же в жопу. Эти мудаки и так подставили ее, изменив возраст главной героини и понизив его до фертильного. Потому что, видите ли, зрителю нашего канала важно, чтобы героиня встретила свою любовь и забеременела двойней. Грунюшкин почти не защищался, лишь слегка порыкивал: он-де и так отстоял многое из придуманного Дарьей Ратмановой, а от двойни, благодаря его усилиям, отказались, в последний момент заменив ее традиционным одиноким младенцем. И Алексей Алексеевич заплатит за кофе, конечно же.

После того как пикировка закончилась (так же неожиданно, как и началась), девушка вынула из рюкзака тонкий блокнот размером с ладонь, что-то быстро черкнула в нем и, вырвав листок, пододвинула его Брагину.

– Мой телефон. Если вдруг решите в подробностях рассказать историю. О которой все уже слышали. Приятно было познакомиться.

Дарья Ратманова ушла, а Брагин все сидел и смотрел на листок с автографом сценаристки. Ему хотелось немедленно схватить этот клочок бумаги, чтобы он, не дай бог, не испарился, не самовоспламенился, не превратился в пепел. А еще его может похитить официант, который спит и видит, как бы побыстрее смахнуть грязную посуду со стола. Выдержав минуту, показавшуюся ему вечностью, Сергей Валентинович со всей небрежностью сложил листок вдвое и сунул его во внутренний карман пиджака. И уставился на Грунюшкина, внимательно наблюдавшего за всеми брагинскими манипуляциями.

– Что это было? – спросил Брагин.

– Стихийное бедствие. Характер у нее отвратительный, согласен. Не знаю ни одного человека, который мог бы ее вытерпеть дольше пяти минут. Я сам ее ненавижу… Иногда. Так бы и отстегал ремнем по заднице, чтобы мозги вправить. Но…

– Что?

– Мозги у нее как раз на месте. Очень талантливая девка. И у меня на нее виды.

Опять это дурацкое желание набить Грунюшкину морду. Оно не посещало Брагина почти двадцать лет, со времен Элки Гусаровой, и вот теперь вернулось. Второй раз за последние полчаса. Справиться с ним не так уж сложно, а вот как справляться со всем остальным?

– В каком смысле – виды?

– Говорю же, талантливая. Три первые ее заявки канал с ходу утвердил. Потом, правда, намучились… Она с гонором. Ну, ты и сам видел. Это еще она тебя стеснялась, потому и держала себя в руках. Я бы плюнул давно, но хорошие сценаристы на дороге не валяются. А тебе она как?

– Никак, – соврал Брагин. – Мне-то что? Я не киношник. А вообще, предупреждать надо. Прежде чем рояль из куста выкатывать.

– Да ладно тебе. – Грунюшкин добродушно хохотнул. – Это я для чистоты эксперимента. На реакцию хотел посмотреть. Вдруг ты струпьями пойдешь, если она к тебе ближе чем на метр подсядет.

– С чего бы ей подсаживаться?

Сердце Брагина, забытое в раздевалке футбольной dream-team, неожиданно шевельнулось и остро закололо. Плохой симптом, очень плохой.

– Ты чем слушаешь, Серега? – Грунюшкин даже обиделся. – Если уж отказываешься консультировать на постоянной основе… Встреться с девицей пару раз, байки следственные потрави. Случаи из жизни криминального мира, и чтобы покровавее. Процессуальный культпросвет, опять же, не помешает. Договорились?

– Посмотрю, что можно сделать.

– Посмотрю, – поддразнил Брагина Грунюшкин. – А телефончик-то спрятал!

– С чего ты взял? Просто положил в карман. На столе, что ли, было его оставлять?

– Ну да. Все правильно.