Город и город - Чайна Мьевилль (2020)

– Очень жаль. У вас нет выбора – я вас отсюда вытащу. Здесь я не в своей стихии, но…

– Что вы хотите сделать?

– Я собираюсь вытащить вас отсюда, вернуть на знакомую землю, туда, где я могу решать вопросы. Я собираюсь доставить вас в Бешель.

Она запротестовала. Она никогда не была в Бешеле. Оба города контролировал Орсини, за обоими наблюдал Пролом. Я прервал ее:

– А что еще вам делать? Бешель – мой город. Я не знаю, как устроена местная система. Здесь у меня нет контактов, здесь я не ориентируюсь. Но из Бешеля я могу вас вывезти, а вы поможете мне.

– Вы не…

– Иоланда, заткнитесь. Айкам, ни с места. – Мне нельзя было терять времени. Она была права: я не мог обещать ей ничего, только попытку ее вызволить. – Я могу вытащить вас, но не отсюда. Еще один день. Ждите здесь. Айкам, это все: больше ты в Бол-Йе-ане не работаешь. Теперь твоя задача – быть здесь и заботиться об Иоланде. – Он вряд ли сможет ее защитить, но своими постоянными вмешательствами в Бол-Йе-ане он непременно привлечет внимание людей. – Я вернусь. Понимаете? И вытащу вас.

У нее есть консервы, их хватит на несколько дней. У нее есть маленькая гостиная, она же спальня, еще одна комната, поменьше, в которой нет ничего, кроме сырости, кухня без электричества и газа. Туалет не работал, но день-два они протянут: Айкам набирал воду в ведра в какой-то колонке. Еще он купил кучу освежителей воздуха, и поэтому здесь воняло не так сильно, как могло бы.

– Оставайтесь здесь, – сказал я. – Я вернусь. – Айкам узнал фразу, хотя она и была на английском. Он улыбнулся, и поэтому я повторил ее с австрийским акцентом. Иоланда не поняла шутку. – Я вас вытащу, – сказал я ей.

Я немного потолкался в двери на первом этаже и нашел пустую квартиру. Когда-то давно в ней был пожар, и там по-прежнему пахло углями. Я постоял на кухне, посмотрел сквозь окна с выбитыми стеклами на самых стойких мальчиков и девочек, которые отказывались уйти из-под дождя. Я долго ждал, заглядывая в каждую тень, но, кроме детей, никого не увидел. Натянув рукава на пальцы, чтобы защитить их от осколков стекла, я выпрыгнул во двор. Если дети и заметили меня, то ничего не сказали.

Я умею проверять, есть ли за мной слежка. Я быстро прошел по извилистым тропкам, пересекавшим территорию жилого комплекса, мимо его мусорных баков и машин, граффити и детских площадок, пока не выбрался на улицы Уль-Комы и Бешеля. Я увидел, что здесь, кроме меня, есть еще пешеходы, с облегчением выдохнул и, как и все остальные, пошел целенаправленно, словно спасаясь от дождя. Я наконец включил телефон, и он с упреком показал мне, сколько сообщений я пропустил. Все они были от Датта. Я умирал с голоду и точно не знал, как вернуться в Старый город. Я стал бродить в поисках метро, но нашел телефонную будку. Я позвонил ему.

– Датт.

– Это Борлу.

– Твою мать! Вы где? Где вы были? – Голос у него был злой, но заговорщический; ответив на звонок, он заговорил тише, а не громче. Хороший признак. – Блин, я вам уже несколько часов звоню. Вы в порядке? Что происходит?

– Я в порядке, но…

– Что-то произошло? – В его голосе звучал гнев, но не только.

– Да, но я не могу об этом говорить.

– Да ладно, блин.

– Послушайте. Послушайте. Мне нужно с вами поговорить, но у меня нет времени на все это. Если хотите знать, что происходит, встретимся… я не знаю… – я полистал атлас, – …в Кайн-Ше, на площади у станции, через два часа. И, Датт, никого не приводите. Дело серьезное. Вы даже не представляете насколько. Я не знаю, к кому обратиться. Вы мне поможете?