Город и город - Чайна Мьевилль (2020)

Я заставил его ждать час и следил за ним из-за угла. Наверняка он знал, что я так и сделаю. Станция Кайн-Ше – крупный вокзал, поэтому на площади рядом много кафе, здесь работают уличные музыканты, здесь улькомцы покупают DVD и электронику в киосках. Топольгангерская площадь в Бешеле тоже не пустовала, поэтому не-видимые жители Бешеля гросстопически тоже были здесь. Я укрылся в тени одного из сигаретных киосков, сделанного в форме улькомской временной хижины – когда-то такие можно было часто встретить на болотах, где собиратели просеивали пересеченную грязь. Я видел, что Датт ищет меня, но прятался, пока не стемнело, и следил за тем, не звонит ли он кому-нибудь (он не звонил) и не подает ли кому-нибудь сигналы (не подавал). Наконец я появился в его поле зрения и стал равномерно помахивать рукой. Это привлекло его внимание, и я поманил его к себе.

– Что происходит, черт побери? – спросил Датт. – Я разговаривал по телефону с вашим боссом. И с Корви. Кто она вообще такая? В чем дело?

– Я не виню вас за то, что вы сердитесь, но вы говорите тихо, а это значит, что вы осторожны и хотите знать, что случилось. Вы правы: кое-что случилось. Я нашел Иоланду.

Когда он понял, что я не скажу, где она, он пришел в такую ярость, что стал угрожать международным скандалом.

– Это не ваш город, блин, – сказал он. – Вы приехали сюда, вы используете наши ресурсы, вы задерживаете наше расследование… – и так далее. Но он говорил тихо и шел вместе со мной, поэтому я дал ему немного выпустить пар, после чего стал рассказывать, как напугана Иоланда.

– Мы оба понимаем, что не можем дать ей гарантии, – сказал я. – Ни один из нас не знает, что тут происходит. При чем тут объединители, нацики, бомба и Орсини. Черт побери, Датт, вполне возможно… – Он продолжал молча смотреть на меня, и поэтому я добавил: – Все это, – я обвел взглядом окрестности, обозначая все, что происходит, – что все это связано с чем-то скверным.

Мы помолчали.

– Так какого хрена вы разговариваете со мной?

– Потому что мне нужен хоть кто-нибудь. Но да, вы правы – возможно, это ошибка. Вы – единственный человек, который может понять… масштаб того, что происходит. Я хочу ее вытащить. Послушайте: тут дело не в Уль-Коме. Своим я доверяю не больше, чем вы. Я хочу вытащить девушку и из Уль-Комы, и из Бешеля. И здесь я это сделать не могу – это не моя территория. Здесь за ней следят.

– Это мог бы сделать я.

– Вызываетесь добровольцем? – Датт промолчал. – Ясно. А я – вызываюсь. Дома у меня есть контакты. Когда так долго работаешь копом, непременно появляются знакомые, которые способны добыть билеты и поддельные документы. Я могу ее спрятать; я могу поговорить с ней в Бешеле, прежде чем отправить ее за границу, могу вытащить из нее еще что-то полезное. Нет, это не капитуляция, а ровно наоборот: если мы ее спасем, меньше вероятность, что нас застанут врасплох. Может, мы даже разберемся в том, что происходит.

– Вы говорили, что у Махалии есть враги в Бешеле. Я думал, что вы хотели упечь их за это.

– Нациков? В этом уже нет никакого смысла. Во-первых, все это уже далеко за пределами интересов Седра и его парней, и, во‑вторых, Иоланда у меня на родине никого не разозлила, она никогда там не была. Там я могу работать. – Более того, там я мог не просто работать, а потянуть за ниточки, просить об услугах. – Датт, я не пытаюсь вывести вас из игры. Если мне удастся что-то у нее узнать, я вам сообщу – может, даже вернусь, и тогда мы поохотимся на преступников. Но сначала я хочу вытащить отсюда эту девушку. Она напугана до смерти, Датт, и откуда мы знаем, что она не права?

Датт качал головой. Он и не соглашался со мной, и не возражал. Через минуту он заговорил снова – напряженно.

– Я отправил свою команду к объединителям. Яриса и след простыл. Мы даже не знаем, как зовут этого урода. Если его дружки знают, где он и встречался ли он с ней, то ничего не говорят.

– Вы им верите?

Датт пожал плечами: