Город и город - Чайна Мьевилль (2020)

Кое-где прямо к зарослям парка и к мусору, оставшемуся от раскопок, выходили задние дворы домов (большинство – но не все – улькомские). Здания, казалось, теснили их, отталкивали историю. У раскопок в Бол-Йе-ане был приблизительно год, прежде чем его задушит растущий город: деньги пробьют ограждение из ДСП и гофрированной стали и, под официальные извинения и речи о необходимости в Уль-Коме (с вкраплениями Бешеля), вырастет еще один квартал офисных зданий.

Я нашел на карте Бол-Йе-ан и провел пальцем маршрут от него к офисам университета Уль-Комы, в которых работали сотрудники факультета археологии «Принца Уэльского».

– Эй. – Сотрудник милиции с рукой на рукояти пистолета. За спиной у него стоял его напарник.

– Что вы делаете? – Они уставились на меня. Милиционер, стоявший позади, указал на мой бейдж туриста. – Что вы делаете?

– Меня интересует археология.

– Ни хрена. Вы кто?

Щелчок пальцами – предъявите документы. Несколько не-видящих нас пешеходов-бешельцев, вероятно сами того не осознавая, перешли на другую сторону улицы. Мало что тревожит так сильно, как неприятная ситуация, разворачивающаяся рядом, за границей. Хотя было уже поздно, неподалеку находилось несколько улькомцев, но они предпочитали не слушать наш разговор. Кто-то остановился, чтобы посмотреть.

– Я… – Не договорив, я протянул им мои документы.

– Те Аддер Борло.

– Более-менее.

– Полиция? – Они в полном недоумении уставились на меня.

– Я помогаю милиции в рамках международного расследования. Советую вам связаться со старшим детективом Даттом из отдела убийств.

– Твою мать. – Они отошли, чтобы я не мог их слышать, и посовещались. Один из них связался с кем-то по рации. Было уже слишком темно, чтобы фотографировать Бол-Йе-ана камерой: камера моего дешевого мобильника это не потянула. До меня долетел мощный запах какой-то уличной еды: он уже начинал лидировать в качестве главного претендента на звание «аромат Уль-Комы».

– Порядок, инспектор Борлу. – Один из них вернул мне документы.

– Извините, – сказал его коллега.

– Все нормально. – Они – раздраженные – чего-то ждали. – Все равно я возвращаюсь в гостиницу.

– Мы вас проводим, инспектор.

Помешать им я был не в силах.

Датт заехал за мной на следующее утро, когда я пил в обеденном зале «традиционный улькомский чай», в который были добавлены сладкие сливки и какая-то неприятная пряность. Он обменялся со мной любезностями, спросил, как мне понравился мой номер. И только когда я сел в его машину и он рванул с места – быстрее и яростнее, чем вчера его водитель, – только тогда он наконец сказал:

– Зря вы вчера так сделали.

* * *

Большинство преподавателей и студентов Университета имени принца Уэльского, участвовавших в программе «Археология Уль-Комы», находились в Бол-Йе-ане. Менее чем за двенадцать часов я оказался на месте раскопок уже дважды.

– О встрече я не договаривался, – сказал Датт. – Я говорил с профессором Рошамбо, главой проекта. Он знает, что мы снова приедем, но остальных я решил встретить случайно.

Вчера вечером я разглядывал раскопки издали, но сейчас, подойдя к ним поближе, я увидел, что от зевак их загораживает забор. Снаружи по периметру были расставлены милиционеры, внутри находились охранники. Значок Датта позволил нам немедленно попасть в небольшой комплекс временных офисов. У меня был список преподавателей и студентов. Сначала мы пошли в кабинет Бернара Рошамбо. Он оказался сухощавым человеком примерно на пятнадцать лет старше меня. По-иллитански он говорил с сильным квебекским акцентом.