Город и город - Чайна Мьевилль (2020)

– Твою мать. Вот теперь у нас точно что-то есть. Даже не верится, что раньше вы об этом не упомянули.

– Датт, погодите.

– Ладно. Честное слово, я… я вижу, что это ставит вас в не очень удобное положение.

– Мне ничего не известно о том, кто это.

– У нас есть еще время; мы могли бы передать эту инфу и объяснить, что вы просто немного задержались…

– Что передать? У нас ничего нет.

– У нас есть гад-объединитель, который что-то знает. Поехали. – Он встал и забренчал ключами от машины.

– Куда?

– Заниматься детективной работой, блин!

* * *

– Ну конечно, черт побери, – сказал Датт. Он мчал по улицам Уль-Комы; сирена машины захлебывалась. Он поворачивал, кричал оскорбления разбегавшимся улькомцам, молча объезжал пешеходов и машины в Бешеле, которые ускорились с бесстрастной тревогой, поводом для которой служат несчастные случаи за рубежом. Если мы сейчас задавим одного из них, это будет бюрократическая катастрофа. Создав пролом, мы совсем не облегчим нашу ситуацию.

– Яри, это Датт! – крикнул он в мобильник. – Не в курсе, наши объединители сейчас на месте? Отлично, спасибо. – Он захлопнул телефон. – Похоже, что хотя бы кто-то из них есть. Я, конечно, знал, что вы общались с бешельскими объединителями. Читал ваш отчет. Но какой же я дурак… – Он похлопал себя ладонью по лбу. – Мне и в голову не пришло поговорить с объединителями нашего местного розлива. Хотя, конечно, из всех мудаков – а мудаков у нас хватает, Тиад, – именно эти постоянно друг с другом общаются. Я знаю, где их искать.

– Мы туда направляемся?

– Ненавижу этих говнюков. Надеюсь… Ну, то есть ясное дело, я встречал замечательных бешельцев… – Он бросил взгляд на меня. – Я ничего не имею против Бешеля и надеюсь когда-нибудь его посетить, и это прекрасно, что в наше время у нас так наладились отношения, стали куда лучше, чем раньше, – на хрена мы тогда вообще посрались? Но я улькомец и, блин, никем другим быть не желаю. Представляете себе объединение? – он рассмеялся. – Твою мать, это же будет катастрофа! Все эти разговоры про «силу в единстве» пусть засунут себе в задницу. Да, я знаю, говорят, что от скрещивания животные становятся сильнее, но что, если мы унаследуем улькомское чувство времени и бешельский оптимизм?

Я засмеялся. Мы проехали мимо древних, изъеденных временем придорожных каменных колонн. Я узнал их по фотографиям и слишком поздно понял, что та, которая стояла у восточной стороны дороги, – единственная, которую я мог увидеть: одна была в Уль-Коме, другая – в Бешеле. По крайней мере, так утверждало большинство людей: это было одно из наиболее противоречивых мест в двух городах. Бешельские здания, которые я невольно не смог полностью развидеть, спокойные и солидные, но в Уль-Коме здесь царил полный упадок. Мы проехали мимо каналов, и в течение нескольких секунд я не мог понять, в каком они городе – или, может быть, в обоих? Рядом с заросшим сорняками двором, где крапива выбивалась из-под давно потерявшего способность ездить «Ситроена», словно «юбка» корабля на воздушной подушке, Датт ударил по тормозам и выскочил из машины раньше, чем я отстегнул ремень безопасности.

– Было время, когда всех этих козлов посадили бы за решетку, – сказал Датт и зашагал к ветхой двери.

В Уль-Коме легальных объединителей нет. Здесь нет официально разрешенных социалистических, фашистских и религиозных партий. С тех пор как почти сто лет назад в городе прошло Серебряное Обновление под руководством генерала Илсы, в Уль-Коме осталась только Народная национальная партия. Во многих старых заведениях и учреждениях до сих пор висели портреты Я Илсы, часто – над «братьями Илсы», Ататюрком и Тито. Поговаривали, что в старых учреждениях между этими двумя всегда был выцветший прямоугольник, где раньше висел портрет лучезарно улыбающегося Мао – бывшего «брата».