Камни вместо сердец - Кристофер Сэнсом (2015)

Мистрис Хоббей обернула Ламкина ковриком, поднялась из кресла и отправилась вон из комнаты, прижимая собачку к груди. Я подумал о ее страхе пред слугами, о ее бесконечных дурацких баталиях с сыном, о нетерпеливом отношении к ней и холодном безразличии Хью. «Бедная женщина, – подумал я. – Кроме этой собаки ей некого любить».

Глава 20

После обеда мы с Бараком взяли двух коней из тех, что были нами наняты в Кингстоне, и отправились в поездку по лесу. Я взял Нечета, сильного и кроткого мерина, доставившего меня из Лондона. Серая пелена у нас над головой сгустилась. Мы направились по Портсмутской дороге на юг: Хоббей говорил нам, что в этом направлении деревья рубят и на земле Хью, и в его собственном лесу.

С правой стороны плавно уходило под откос одно из общинных полей деревни, раскрашенное яркими красками различных посадок. Трудившиеся на поле селяне искоса поглядывали на нас, и некоторые провожали нас взглядом. Мы ехали дальше, и лес с левой стороны от нас уступил место вырубке, простиравшейся примерно на полмили до зеленой стены нетронутых деревьев. Из подлеска поднимались тощие молодые деревца, по большей части пораненные так, что их стволики в будущем должны были разделиться надвое.

Мы остановились.

– Эту делянку повалили некоторое время назад, – заметил Барак.

– Они валили все, не только взрослые деревья. Лес здесь восстановится через несколько десятилетий. А это земли Хью. Стоимость древесины зависит от дерева. Что там сперва – дуб, вяз или клен… – Я покачал головой. – Обман здесь нетруден.

Позади нас вдруг пропела труба. Мы приняли в сторону, пропуская мимо себя колонну солдат, поднявших облако пыли. Люди казались усталыми, даже изнуренными, многие из них явно сбили ноги. Герольд, шагавший взад и вперед вдоль колонны, покрикивал на лентяев, чтобы те поднимали ноги повыше. Наконец мимо нас прогромыхал обоз, и вся рота исчезла за поворотом. Как-то идут в Портсмуте дела у Ликона?..

Мы проехали еще милю-другую. Слева вырубка уступила место густым зарослям. Лес находился и справа от дороги, и, судя по плану, это был тот самый общинный лес, прав на который добивался Хоббей. Дорога пошла по слабому уклону вверх, и теперь мы видели вдали гряду высоких холмов. Там был Портсдаун-хилл, а по другую сторону от него находилось море. Тут мы опять пришли к участку, где шла рубка. На расстоянии примерно в сто ярдов были повалены все деревья. Одна группа лесорубов распиливала поваленный дуб, а другая обрубала ветки с листьями с крупных сучьев. Длинные бревна грузили на запряженную волами телегу.

– Давай поговорим с ними, – предложил я. Мы осторожно проехали мимо пней, еще свежих и истекавших соком. К нам подошел высокий жилистый мужчина. Сняв шляпу, он поклонился:

– Добрый день, джентльмены.

– Я – мастер Шардлейк, адвокат Хью Кертиса, которому принадлежит эта земля, – представился я. – Сейчас пребываю у мастера Хоббея в Хойлендском приорстве.

– Мастер Фальстоу предупреждал меня о том, что вы можете добраться и до нас, – ответил мужчина. – Как видите, мы усердно работаем. Я – Питер Друри, десятник.

Пуговички глаз его, тем не менее, оказались наблюдательными.

– Вижу, вы ведете масштабную вырубку, – заметил я. – Какие деревья вы валите?

– Всякие, сэр. Есть немного дуба, но с этой расчистки, в основном, брали клен и вяз. Дуб поедет в Портсмут, сучья – к углежогам.

– Пройдет много лет, прежде чем здесь вырастут деревья, годные для порубки.

– Пройдет не меньше времени до того, как цены снова поднимутся в такой степени, сэр. Так говорит мастер Хоббей.

– Вы связаны с ним контрактом, не так ли?

– Ага. Он же опекун парнишки, разве не так? – В голосе Питера прозвучала агрессивная нотка.

– Да, это так. A пользуетесь вы услугами местных людей, жителей Хойленда, к примеру?

Друри расхохотался: