Камни вместо сердец - Кристофер Сэнсом (2015)

– Я бы все же не стал наделять ее подобным эпитетом, – возразил я. Мне вдруг бросилось в глаза, что Хью и Дэвид свежевыбриты: темная щетина хозяйского сына превратилась лишь в легкую тень на щеках, в то время как на шее Кертиса обнаружился небольшой порез возле одного из шрамов. – Быть может, нам удастся поговорить об этой книге позднее.

– Мне бы хотелось этого, мастер Шардлейк. Я не так часто получаю возможность поговорить о книгах. Дэвид-то едва умеет читать, – заявил Хью шутливым тоном, в котором пряталась колкость. Хоббей-младший нахмурился.

– Но стреляю я лучше тебя, – проговорил он. – Вот, Фиверйир, давайте я покажу вам, как стреляет по-настоящему сильный лучник!

Он поднял из травы собственный лук. Подобно луку Хью, это оружие также было превосходной работы, хотя и не настолько хорошо отполировано.

– Экое достижение для юнца, – проговорил Барак, изображая на лице непосредственность. Дэвид нахмурился, не зная, шутит он или нет, после чего натянул тетиву, нагнулся вперед, распрямился и выпустил стрелу. Просвистев в воздухе, она поразила мишень в нескольких дюймах от центра.

– Да вот вышло похуже, чем у Хью, – заметил Фальстоу с легкой улыбкой.

Младший Хоббей подступил к управляющему:

– Я сильнее его. Поставь мишени подальше, и я легко его одолею.

– На мой взгляд, ваш спор не имеет основы, – обратился я к обоим юношам. – «Токсофил» утверждает, что важна не только дальность, но и меткость стрельбы. Вы оба отлично стреляете, и если одному лучше удается одно, а другому – другое, какое это имеет значение?

– Мы с Дэвидом шутим и препираемся последние пять лет, сэр, – с усталой интонацией в голосе проговорил Кертис. – Это и есть наше основное занятие, вне зависимости от темы. А скажите мне, – добавил он вполне искренне, – что вам не нравится в «Токсофиле»?

– Его любовь к войне. И в его похвалах королю есть угодничество, – ответил я.

– Но разве нам самим не следует поощрять военные искусства, чтобы защитить себя? – со спокойным упорством проговорил Хью. – Или мы должны позволить французам вторгнуться к нам и поступать здесь по собственной воле?

– Нет. Но мы должны спросить себя о том, как дошло до этого. Если бы король в прошлом году не вторгся во Францию…

– Сотни лет Гасконь и Нормандия принадлежали нам! – воскликнул юноша, и я впервые услышал в его голосе неподдельную страсть. – Это право принадлежало нам по наследству от норманнов, прежде чем эти выскочки, эти французишки начали именовать себя королями…

– Так говорит король Генрих.

– И он прав.

– Хорошо, что отец не слышит тебя сейчас, – проговорил Дэвид. – Ты же знаешь, что он не отпустит тебя в солдаты. – Тут, к моему удивлению, голос младшего Хоббея обрел просительную интонацию. – A с кем без тебя я буду ездить на охоту? – Дэвид повернулся ко мне: – Сегодня утром мы выезжали, и наши борзые поймали с полдюжины зайцев. Хотя мой быстрый пес поймал больше, чем его…

– Успокойся, – проговорил Хью с внезапным нетерпением. – От твоего бесконечного «Кто лучше кого?» меня уже мутит!

Хоббей был явно задет:

– Но состязание представляет собой смысл жизни. В отцовском деле…

– Разве мы теперь не джентльмены? А знаете ли вы, мастер Шардлейк, что такое хобби?

– Сокол-чеглок, – ответил я.

– Ага, самая маленькая и слабая из птиц.

Глаза Дэвида округлились от обиды. Я подумал, что он вот-вот разразится слезами.

– Довольно, замолчите оба, – отрезал Фальстоу. К моему удивлению, он говорил так, будто обладал властью родителя. Оба юноши немедленно замолчали.

– Прошу вас не спорить, – с внезапным чувством проговорил Фиверйир, и его выступающее адамово яблоко заходило вверх и вниз. – Вы же братья, христиане…

Его прервал громкий голос, выкрикнувший его имя. По лужайке шел Дирик. Он был явно рассержен, и лицо его побагровело – прямо под цвет его волос.