Камни вместо сердец - Кристофер Сэнсом (2015)

В первом ряду сидело семейство Хоббеев, подкрепленное Дириком. Дэвид наклонился вперед и, поддерживая голову руками, уставился в пол. Я заметил, что он чуть дрожит. Рядом с ним сидел прямой, как доска, Хью. Когда он вошел, я пристально посмотрел на него, стараясь напомнить о том, что я не забыл о сказанных им над мертвой Абигайль словах. По другую руку от Кертиса сидел Николас Хоббей, как и прежде выглядевший ужасно: он взирал на входивших людей, не имея сил скрыть волнение и изумление ситуацией.

Последним появился Эттис. Услышав доносившийся снаружи звон цепей, я обменялся взглядами с Бараком: звук этот был знаком нам обоим по лондонским тюрьмам. Двое мужчин ввели Леонарда – гордый и уверенный в себе йомен превратился в небритый, пустоглазый силуэт. Его грубо заставили сесть на расположенное возле стены кресло, и на лицах кое-кого из заседателей появился стыд. Позади меня селяне что-то забормотали.

– Молчать! – выкрикнул сэр Гарольд, ударяя по столу маленьким молоточком. – Я не потреплю шума и разговоров в моем суде! Еще один голос, и я прикажу очистить скамьи.

Первым он вызвал меня, в качестве свидетеля, обнаружившего тело. Вызванный следом Джек подтвердил мои слова. Затем коронер перешел непосредственно к Фальстоу. Управляющий с полной непринужденностью рассказал о том, что Эттис возглавлял в деревне партию, противившуюся отторжению земель; об антипатии между ним и Хоббеями, в особенности между ним и Абигайль, и о его мастерстве стрелка.

– Да, – проговорил сэр Гарольд. – Причем алиби мастера Эттиса может подтвердить только слуга, который говорит, что они вместе клеймили овец. Вызовите его.

Поднялся старый крестьянин. Он сообщил, что в тот день находился вместе с хозяином. Тревельян угрожающим тоном заставил старика подтвердить, что он проработал на Леонарда двадцать лет.

– Итак, у тебя есть все основания выгораживать своего хозяина, – произнес коронер холодным тоном.

На помощь ему пришел сэр Квинтин.

– Если его повесят, собственность отойдет государству, и ты окажешься на улице, – заявил он свидетелю.

– Я… Я просто говорю правду, мастер, – запротестовал тот.

– Надеемся на это, старик. Для лжесвидетелей предусмотрены особые наказания.

– Неужели мы не можем ничего сделать? – шепнул мне Барак. – Этот старый увечный козел не имеет никакого права допрашивать кого бы то ни было.

Я покачал головой.

Гарольд отпустил старого слугу. Сэр Квинтин в этот момент смотрел на меня, приподняв брови. Он показывал мне свою власть. Коронер тем временем вновь ударил молотком, чтобы утихомирить поднявшуюся волну разговоров. Дождавшись тишины, я поднялся на ноги.

– Сэр, – произнес я, – справедливость требует, чтобы прозвучал вопрос, не мог ли кто-нибудь еще обладать мотивами для убийства Абигайль Хоббей.

Тревельян развел руками:

– Ну, кто еще мог хотеть смерти бедной женщины?

Я помедлил, понимая, что скажу сейчас ужасную вещь для семейства Хоббеев, однако Леонард имел право на правый суд:

– Сэр, я провел в этом доме неделю. И боюсь, что едва ли не все встреченные мной люди не любили мистрис Хоббей. Сам мастер Хоббей признал это. Так, например, был… случай, закончившийся смертью ее собаки.

По скамьям пробежал новый ропот. Дэвид повернулся и с предельным ужасом посмотрел на меня. Дирик и Николас Хоббей тоже уставились на меня круглыми глазами. Впрочем, Хью невозмутимо смотрел в пространство перед собой. Внезапно возвращенный в подлинный мир Хоббей-старший поднялся и произнес:

– Коронер, это был несчастный случай.

Поднялся и Винсент:

– Схожий инцидент случился и с Эттисом. Он имел наглость явиться в кабинет мастера Хоббея и там вступить в спор с ним и со мной. Пришедшая туда мистрис Хоббей наговорила ему резких слов. Я присутствовал при разговоре и все слышал.

Гарольд обратился ко мне:

– Вы хотите сказать, что ее мог убить и кто-то из членов семьи?