– Что вы еще можете добавить? – спросил он у Тома. – В какое время дня это было? Он выпивал до этого?

– Нет. Он пьет очень мало. Это была первая половина дня. Он попросил меня о кольцах никому не рассказывать, и я, разумеется, согласился. Я спрятал кольца и, как уже говорил мисс Шервуд, совершенно о них забыл, а забыл, наверное, потому, что внушил себе, что говорить о них никому нельзя. Таково было его желание.

Том говорил откровенно, слегка запинаясь, не особенно задумываясь. Ему казалось, что в таких случаях любой станет запинаться.

– Что вы сделали с кольцами?

– Положил в какую-то старую коробку. Я складываю в нее пуговицы.

Мак-Каррон с минуту молча рассматривал его, и Том использовал эту минуту для того, чтобы взять себя в руки. От этого спокойного, но бдительного ирландца всего можно ожидать – вопроса, который поставит в тупик, категорического заявления, что он лжет. Том перебрал в голове имеющиеся у него факты и решил защищаться до конца. Тому казалось, что он слышит дыхание Мардж в наступившей тишине, и когда мистер Гринлиф кашлянул, он вздрогнул. Мистер Гринлиф выглядел на удивление спокойным, казалось даже, что ему скучно. Уж не затеял ли он что-нибудь вместе с Мак-Карроном против него, подумал Том, после того как они обсудили историю с кольцами?

– Можно ли предположить, что он дал вам кольца на хранение на короткое время? Он прежде делал что-нибудь подобное? – спросил Мак-Каррон.

– Нет, – ответила Мардж, прежде чем Том успел что-либо сказать.

Тому стало легче дышать. Он видел, что Мак-Каррон и сам не знает, как быть. Мак-Каррон ждал, что скажет Том.

– Он давал мне некоторые вещи, – сказал Том. – Иногда разрешал надевать его пиджаки и галстуки. Но кольца – это, конечно, совсем другое дело.

Ему очень хотелось это сказать, потому что Мардж, несомненно, знала, что Дикки однажды застал Тома в своей одежде.

– Не могу себе представить Дикки без колец, – сказала Мардж Мак-Каррону. – Он снимал зеленое кольцо, когда купался, но после купания сразу же надевал его. Эти кольца – как бы часть его самого. Вот почему я думаю, что он либо собирался покончить с собой, либо скрыться.

Мак-Каррон кивнул.

– Вы не знаете, были ли у него враги?

– Что вы, какие враги? – ответил Том. – Я уже думал об этом.

– А почему, как вы полагаете, ему захотелось изменить свою внешность или принять облик другого человека?

Том ответил осторожно, с трудом поворачивая затекшую шею:

– Может быть… нет, в Европе это невозможно. Ему понадобился бы другой паспорт. В какую бы страну он ни въехал, ему бы нужен был паспорт. Даже для того, чтобы остановиться в гостинице, необходим паспорт.

– Ты мне говорил, что можно обойтись и без паспорта, – сказал мистер Гринлиф.

– Да, в небольших итальянских гостиницах. Теперь это, впрочем, сложнее. Но я не понимаю, как после всей шумихи по поводу его исчезновения он вообще смог держаться, – сказал Том. – Кто-то наверняка бы его уже выдал.

– При нем был его паспорт, это точно, – сказал Мак-Каррон, – потому что он ездил с ним на Сицилию и зарегистрировался в большой гостинице.

– Это так, – сказал Том.

Какое-то время Мак-Каррон делал записи, а потом поднял глаза на Тома.

– Ну и как вам все это видится, мистер Рипли?

Этот Мак-Каррон еще не угомонился, решил Том. Наверное, еще и один на один захочет с ним поговорить.

– Пожалуй, я согласен с мисс Шервуд. Похоже, он покончил с собой, и кажется, давно собирался это сделать. Я уже говорил это мистеру Гринлифу.

Мак-Каррон взглянул на мистера Гринлифа, но мистер Гринлиф ничего не сказал, а лишь выжидающе смотрел на Мак-Каррона. У Тома было такое чувство, будто Мак-Каррон тоже склоняется к тому, что Дикки мертв и тратить время и деньги на его поездку не было смысла.