Прежде чем я усну - Си Джей Уотсон (2014)

Конечно, Бен мне все объяснил. По крайней мере, частично. А дневник прояснил все остальное — доктор Нэш позвонил мне утром и рассказал, где он лежит. У меня не было времени прочитать все, я крикнула вниз Бену, что у меня болит голова, и теперь внимательно прислушивалась к его движениям, тревожась, что он неожиданно поднимется с таблеткой аспирина и стаканом воды. Поэтому я быстро пролистала весь дневник. Но все-таки я прочитала довольно много. Из дневника я узнала, кто я, что со мной произошло и что я утратила. Но также что не все потеряно. Память возвращается ко мне, хотя и очень медленно. Так мне сказал доктор Нэш в тот день, когда я дала ему почитать дневник. «Вы многое вспоминаете, Кристин, — сказал он. — Вы обязательно должны продолжать». А еще я узнала из дневника, что история про аварию и сбежавшего водителя — ложь, что где-то глубоко в памяти прячется правда о том, что случилось в тот роковой вечер. Что потеря памяти никак не связана с машиной на скользкой дороге; что она связана с шампанским, цветами и стуком в дверь номера.

Теперь я знаю имя. Человека, которого я ожидала увидеть рядом с собой в постели утром, звали не Бен.

Эд. Я думала, что проснулась рядом с мужчиной по имени Эд.

Пока я не знала, кто такой этот Эд. Думала, может, это ерунда, выдумка, что оно всплыло абсолютно случайно. Возможно, оно пришло с более глубокого «уровня» памяти. Может, так звали какого-то любовника, мимолетное увлечение, которое я не до конца забыла. Но потом я прочитала дневник. И узнала, что кто-то напал на меня в номере отеля. Я поняла, кто такой этот Эд.

Он — человек, который в тот вечер стоял за той дверью. Который напал на меня. Украл у меня мою жизнь.

* * *

Сегодня вечером я устроила мужу испытание. Я не хотела этого, не планировала, но целый день провела в тревоге. Почему все-таки он мне лжет? Почему? Может, он лжет мне каждый день? У него для меня единственная версия событий или несколько? Я ведь хочу ему доверять. У меня больше никого нет.

Мы ели баранину. Мясо было неважное, жирное и пережаренное. Я возила отрезанный кусочек по тарелке, втыкала в него вилку, подносила ко рту — и снова клала на тарелку.

— Что же все-таки со мной произошло? — спросила я.

Я пыталась четко вспомнить события в номере отеля, но все было как в тумане, куда-то ускользало. В каком-то смысле — я даже была этому рада.

Бен поднял глаза от своей тарелки с вытаращенными от изумления глазами.

— Кристин! — воскликнул он. — Дорогая, я же…

— Прошу тебя, — перебила я. — Я должна знать.

Он положил на стол вилку с ножом.

— Хорошо.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, — сказала я. — Все без исключения.

— Ты уверена? — он посмотрел на меня, глаза его сузились.

— Да, — ответила я. Я сомневалась, но все же добавила: — Некоторые считают, что лучше не знать все до мельчайших подробностей. Особенно до самых страшных. Но мне так не кажется. Я думаю, надо, чтобы ты рассказал мне все, а я сама решу, как к этому относиться. Ты понимаешь?

— Крис, — сказал он. — Что ты имеешь в виду?

Я посмотрела в сторону. Мой взгляд остановился на нашей фотографии на полочке.

— Не знаю, — сказала я. — Но я знаю, что так было не всегда. Как теперь. Значит, что-то произошло. Что-то ужасное. Понимаешь, я в этом уверена. И поэтому мне важно знать — что именно. Просто необходимо. Так что со мной случилось? Только не обманывай меня, Бен. Умоляю.

Он потянулся через стол и взял мою руку.

— Дорогая. Я бы никогда не стал лгать. — И начал свой рассказ: — Был декабрь. На дорогах скользко…

Я слушала его, эту историю про машину, аварию, и меня охватывало чувство ужаса. Когда он закончил, то спокойно взял нож и вилку и продолжил есть.

— Ты уверен? — спросила я. — Это точно была авария?

Он вздохнул.

— Почему ты спрашиваешь?