Трон Знания. Книга 1 - Такаббир Кебади (2016)

Дед что-то почувствовал. Шагнув в сторону, выпалил скороговоркой:

– Старику негде жить.

Его слова застали Жердяя врасплох. Он посмотрел через плечо на Осу.

– Старик увидел человека и подумал: может, человеку жить одному плохо? – вновь заговорил дед. – Старик побежал следом и теперь понял: человеку хорошо.

Хлыст съежился под обжигающим взглядом Осы.

– Старик устал бояться пещерных крыс и шакалов. Устал быть один, – промолвил дед и поник головой.

– Ориент? – проскрипел Оса.

– Ориент, – выдохнул дед.

– Почему не живешь со своими?

– Морской народ решил: старик слишком стар, чтобы говорить возле костра Совета. Старейшина должен рассказывать детишкам сказки. Старик обиделся и ушел.

– Ты старейшина?

– Был.

– Ну а нам ты зачем?

– Старик умеет лечить. Господину нужен лекарь?

Оса, до сих пор сидевший как унылый урка в ожидании приговора, вдруг выпрямился, вздернул подбородок. Исчирканные шрамами щеки надулись.

– Мне не нужен, – проговорил он и указал на Хлыста. – А вот у него что-то со спиной.

Ориент как-то странно покосился:

– Пусть человек ляжет.

– Человек, ложись, – с непонятным задором велел Оса.

– Да щас, – буркнул Хлыст, взирая на старика исподлобья. – Знаю я этих костоломов. Намнут так, что потом хрен встанешь.

– Пусть меня посмотрит, – вклинился в разговор Пижон.

Дед подошел к нему, взглянул на ягодицы, вернулся к костру.

– Эй! Ты куда? – произнес с недоумением Пижон.

– Старик посмотрел, – отозвался дед.

– А чего ж не лечишь?

– Сказали посмотреть, а не лечить.

Хлыст никогда не видел, чтобы Оса смеялся. Он даже не помнил его улыбки. Сейчас взирал на раскрасневшееся лицо с широко раскрытым ртом и на кадык, прыгающий при каждом раскатистом выхлопе воздуха из глотки. Поблекший крест на впалой груди ожил: линии заходили ходуном, точно щупальца насекомого, пришпиленного к обвислой коже.

– Как тебя зовут? – поинтересовался Оса, успокоившись.

Дед сокрушенно покачал головой:

– Это раньше звали, теперь прогоняют.

– Ну ты, дед, и балагур. Имя у тебя есть?

– Было. Теперь просто старик.

– Ладно, старик. Можешь помочь человеку – помоги. Не можешь – пеняй на себя.

Дед опустился на корточки возле Пижона:

– Болит?

– Еще как! Неделю не могу сесть.

– Дайте острый нож и ведро воды.

Пижон приподнялся на локтях:

– Зачем нож?

– Надо вытащить стержни.

– Ты дашь ему искромсать свой зад? – спросил Жердяй и почесал свои ягодицы.

Пижон попытался встать на четвереньки, но, взвыв, вновь распластался по земле.

– Пусть режет, – произнес он, переведя дух.

– А воды-то нет, – промолвил Оса. – Ручей высох. Видел?

– Видел, – подтвердил дед.

– Вот, сидим, ждем дождь. Так что, старик, видать, не судьба тебе остаться.

– Нужна морская вода.

– Морская? Так бы сразу и сказал. Прыщ!

В дверях крайней лачуги показался лысый мужик с нахальной прыщавой мордой.

– Набери воды из колодца.

Прыщ взял ведро с привязанной к дужке веревкой и скрылся в одной из пещер. Приподняв лоснящуюся от грязи и жира штанину, Оса вытащил из высокого ботинка нож.

Дед подержал зазубренный клинок над огнем, подул на него, приложил к запястью:

– Пусть человек заткнет рот.

Вскоре вокруг него и Пижона собрались почти все обитатели лагеря (не было разве что верхогляда, надзирателей и сторожевых) – эдакое зрелище никто не хотел пропустить. Старик умело вскрывал нарывы, выдавливал желтый гной и белые стержни. Пижон выл, закусив кепку. Когда из ран потекла кровь, дед окатил донельзя соленой водой задницу, похожую на изрытую медведкой грядку в огороде. Пижон с криком вскочил, вцепился в спущенные штаны и, подпрыгивая, побежал по провалу, тряся сжавшимся в комок естеством.

Такого веселья, охватившего братву, Хлыст тоже не помнил.