Трон Знания. Книга 1 - Такаббир Кебади (2016)

– Ни хрена не подделка. Он заматывал булавку в особую тряпочку, рядом ставил стакан с водой. Стал бы он так беречь подделку?

– Может, несколько жемчужин у кого-то и есть, не знаю…

– А если не знаешь, заткнись.

– Сам хлебало закрой! – огрызнулся Слива. – Ты читал? Нет. А я читал. И знаю, как проверить – жемчуг это или нет.

– И как? – поинтересовался Оса.

– Надо положить в уксус. Если растворится, значит, жемчуг.

– Ну ты, Слива, даешь, – хохотнул Жердяй. – Где ж мы уксус возьмем?

– Придурки… – буркнул Пижон. – Жемчуг дороже алмазов, а вы его в уксус…

– Можно бросить с высоты сорок метров, – продолжил Слива. – Жемчужина должна прыгать как мячик.

– Сейчас на скалу полезешь или утра дождешься, – съязвил Жердяй.

– Можно просверлить дырку, – не унимался Слива. – Если по краям не будет скола, значит, жемчуг настоящий.

– Идиот придумал, тупица повторил, – вставил Пижон.

– Сам тупица. Так в книжке написано.

– Засунь свою книжку, знаешь куда?

– Баста! – прикрикнул Оса, покатал камешек между пальцами. Сжав в кулаке, направил взгляд на деда. – Где взял?

– Старик обиделся на морской народ, забрал свою долю и ушел.

– А морской народ где взял?

– В море.

– Ориенты ловят жемчуг?

– Испокон веков.

Над костром повисло долгое молчание.

– Выходит, брешут твои книги? – обратился Оса к Сливе.

Тот протянул руку:

– Дай-ка сюда.

Затаив дыхание, братва наблюдала, как носатый голодранец осторожно взял камешек грязными пальцами с обгрызенными ногтями, потер им о передний зуб, поплямкал губами в трещинках и язвочках, вновь провел жемчужиной по поверхности надломленного зуба.

Аккуратно положил камешек Осе на ладонь:

– Выходит, брешут. Это жемчуг.

Оса поднялся:

– Чего расселись? Живо за работу! – И жестом позвал ориента.

Братки засуетились. Принялись разливать баланду по плошкам, отправились кормить каторжников, кто-то загремел ковшом по стенкам деревянной бочки, пытаясь почерпнуть со дна воду. Хлыст и Жердяй, подкидывая в костер хворост, неотрывно смотрели в спины Осы и старика, бредущих в полумраке вдоль подножия скалы.

– Это что получается? – шепнул Жердяй. – У морского народа куча жемчуга? Слыхал? У каждого доля. А знаешь, сколько ориентов?

Хлыст пожал плечами. Ему было не до разговоров. Он еле удерживал себя на месте, а хотелось бежать – куда угодно: к Криксу в лапы, в кишащую шакалами пустошь, да хоть с обрыва вниз головой, лишь бы не думать, как будет измываться над ним Оса, если старик сболтнет лишнее. А если не сболтнет… как отмазаться от похода к озерам? Крикс не выпустит его из провала – это, во-первых. А во-вторых, он должен быть здесь!

– Это ж получается, что мы богаты? – шептал Жердяй.

– Кто это – мы? – прозвучал сбоку сдавленный голос Пижона.

– Ну… мы… все. Эй, Слива, – окликнул Жердяй кашевара. – Сколько стоит жемчуг?

– Пижон же сказал: дороже алмазов. А всё потому, что настоящий жемчуг – редкость, – отозвался тот, облизнув половник. – А черный жемчуг самый дорогой. Но кто его купит?

– Кто-кто? Лось в манто. Завтра Хвостатый придет. Он и купит.

Слива бросил поварешку в казан. Остатки баланды неприятно чвакнули.

– Конечно, купит. И прикажет грохнуть морской народ.

– Надо будет – грохнем, – сказал Жердяй.

– Идиота кусок, – вновь раздался приглушенный голос. – А если народ нас грохнет?

– Доболтаешься, Пижон, что я вспорю твой изрезанный зад, – пригрозил Жердяй.

Слива принялся собирать разбросанные вокруг костра грязные плошки:

– Пижон прав. С жемчугом лучше обождать.

– Чего ждать? Я восемь лет в этом долбанном провале вшей кормлю, а мог бы…

Хлыст рывком притянул к себе Жердяя за локоть:

– Глянь, как Оса вокруг деда танцует.

Жердяй кивнул.