Несмотря на харизматичность пары и порой даже легкомысленное их поведение, Эддисон заметил, как они напряжены и встревожены, хотя они и неплохо скрывали это. Встревожены, возможно, было не самым точным словом. Шестое чувство газетчика говорило ему – они испуганы, и очевиднее всего этот испуг проявился, когда они вели речь о Шоссе конца света. А если что-то пугало двух бывших детективов из настолько криминального города, как Новый Орлеан, Эддисону, как и жителям его городка, стоило встревожиться тоже.

Мысли об этом постоянно отвлекали его – до тех пор, пока он внезапно не задумался, нет ли какой-то связи между делом детективов и коллапсом телефонной коммуникации вкупе с интернетом. На погоду это не списывалось. Снéга на земле было всего пара дюймов, и большинство местных считало подобное легким снегопадом. Да и серьезные метели редко мешали работе связи, поскольку все здесь были готовы к экстремальным зимам.

Кэти Ормонд, администратор ресепшена «Газетт», держала на своем столе радио. Эддисон отправился включить его и проверить, не сообщает ли KBOW чего-либо по поводу проблем с телефоном.

Мэйсон Моррелл, похоже, сошел с ума. Или нет. Обычный материал радиовещателя был Эддисону неинтересен, но он знал – ведущий не из тех ребят, что ходят в шапочках из фольги.

Общество СМИ в Рейнбоу-Фоллс было едва ли не самым маленьким социальным сегментом города; они с Мэйсоном часто обнаруживали, что исполняют одинаковые функции. К тому же Мэйсон никогда не говорил ни слова о похищениях инопланетянами или черными вертолетами, ничего вообще, что позволило бы предположить, будто для него реальность и фантастика едины. Он не был поклонником теорий заговоров, считавшим, что Усама Бен Ладен является тайным сионистом и что Холокост был ложью, измышленной теми же людьми, которые сфабриковали высадку на Луну.

К тому же Сэмми Чакрабарти, живший во имя радиостанции и спавший бы там, если бы ему разрешили, ни за что бы не позволил ведущему ток-шоу нести такой бред, явись Мэйсон на работу укуренным. У Сэмми были большие планы, а с учетом его интеллекта и целеустремленности – неплохой шанс их воплотить. Сэмми скорее отключил бы Мэйсона от эфира, чем позволил бы разрушить карьеру их обоих.

И еще одно пугало Эддисона: голос Мэйсона звучал трезво, искренне и в нем слышался страх. В его голосе и силе подачи информации было даже что-то от Черчилля – но ни намека на нотки истерии либо опьянения.

Однако массовые убийства? Мозговые зонды? Репликанты? Монстры среди нас? В такое невозможно было поверить.

– …собирая людей в эти большие сине-белые панельные фургоны и отвозя на склады, где их убивают и заменяют дубликатами…

Все еще слушая радио, Эддисон надел свои стетсон, пальто и шарф. Он жил у самого сердца города и всегда шел на работу пешком. Теперь собирался дойти домой, сесть в свой внедорожник и доехать до KBOW, чтобы лично выяснить, является ли это каким-то глупым приемом для рекламы радиостанции или же ведущий впал в приступ безумия.

Эддисон выключил радио, погасил во всех комнатах свет, вышел наружу и запер за собой входную дверь. А развернувшись к улице и не успев еще шагнуть на освещенный фонарями тротуар, увидел приближение фургона – с синей кабиной и белым грузовым отсеком, совсем такого, какой был описан в предупреждении Мэйсона Моррелла. Стоя на крытом, ничем не освещенном крыльце, Эддисон вжался спиной в дверь. Фургон оказался единственным автомобилем на Бэртус-авеню, обычно не бывавшей настолько свободной даже в начале снежных штормов. Сквозь лобовое стекло Эддисон смог различить двух людей, но не был уверен, что они разглядят его в этом темном закутке.