Плохая шутка - Иван Миронов, Александр Варго (2019)

– Пошел на хер, убогий! – громко проревел толстый, колыхая огромным, словно надутым, пузом. Его худосочный товарищ, напомнивший Лане шакала Табаки, поддакнул тонким, срывающимся, как у подростка, голосочком:

– Ага, иди в жопу отсюда. Не видишь, люди отдыхают?

И осклабился, отчего сходство с шакалом стало еще больше.

Сумасшедший принялся бегать вокруг этой парочки, сотрясая свободным кулачком. Шарф развевался от движения. Он сильно кренился из стороны в сторону, но все же удивительным образом удерживал равновесие.

– Лишь через покаяние придет исцеление. Веруйте в Христа, веруйте в Его милосердие, и да простятся вам грехи ваши.

Он продолжал кружить вокруг пьяниц и бормотал: «покайтесьпокайтесьпокайтесь» до тех пор, пока у пузатого не кончилось терпение.

– Задрал уже, мудак слабоумный!

И толстяк взмахнул кулаком, словно собирался всерьез ударить бродягу. Сумасшедший завыл, как побитая собачонка, и рванул в направлении Дениса и Ланы, продолжая мотаться, словно чертик, только что выскочивший из табакерки. Ссутуленный, с головой, по нос спрятанной за шарфом, он походил на маленького карлика, прислужника какой-нибудь злой ведьмы из сказки. Газету он все так же сжимал в руке.

Лана взяла Дениса ладонью за локоть и слегка подтолкнула его к стене магазина, так как видела, что полоумный бродяга бежит прямо на них, не глядя вперед. Когда до них оставалось каких-то метров пять, сумасшедший вскинул голову и заверещал так истошно, что Лану пробрала дрожь. Она вспомнила крик женщины, на глазах которой сбили собственную дочь: «Аня!» Вопль сумасшедшего был наполнен непередаваемым ужасом. И причиной страха была явно не пьяная парочка.

Бродяга развернулся и вновь побежал в направлении пьяниц, но затем резко свернул в сторону, за угол павильонов. Там была лестница, которая вела к переходу через дорогу. Лана не видела, что происходило, но услышала крик толстяка:

– Ты же сейчас под колеса попадешь, дебил!

Судя по всему, бродяга благополучно преодолел пешеходный переход, и через несколько секунд вопль затих.

Тощий пьяница, Табаки, взглянул на Лану с Денисом и неуверенно, словно стесняясь, но достаточно громко, чтобы его услышали на таком расстоянии, произнес:

– Вот так вот.

Затем чуть тише повторил:

– Вот так вот.

Толстяк ткнул друга в бок и принялся разливать свое пойло в пластиковые стаканчики.

Лана обернулась к Денису, хотела сказать ему, что нужно идти отсюда, но когда увидела его глаза, произнесла:

– Что это было?

В глазах Дениса вновь появилось выражение затравленного зверя, как тогда, в субботу, у него в гостях, когда она просила его открыть письмо.

«Всего два дня назад, всего ничего», – подумала она. Ранки на висках Дениса, результат их небольшой авантюры, даже не успели зажить.

Сейчас Лана чувствовала: он знает, почему бродяга так себя вел. Она боялась узнать причину, боялась до дрожи, но не спросить не могла.

– Денис, скажи мне, пожалуйста, что тут произошло?

Денис вновь приложил палец к ее губам.

– Все – потом, – только и сказал он.

23

Они шли по ночной Москве, практически не разговаривая. Он попивал из бутылки пиво, она – «колу». Курить Лана уже не хотела. Выкуренные на «Кропоткинской» сигареты сейчас вызывали легкую тошноту.

Ей не терпелось поделиться с Денисом информацией, которую на нее вывалил букинист, и она очень хотела узнать, что произошло возле «Кропоткинской», но Денис недвусмысленно дал понять, что поднимать эти темы нельзя.

«Это снова Анкудинов. Он контролирует его и видит нас сейчас», – решила она.

И получалось, что рассказать Денису о том, кто на самом деле этот Анкудинов, было невозможно.

«Интересно, что же он мне положил в карман?»

Он что-то написал ей, не иначе. Что-то, что поможет им. Какой-то план.