Плохая шутка - Иван Миронов, Александр Варго (2019)

И взяла листок.

Денис увидел Лану, которая непринужденно двигалась из центра зала, от эскалаторов, по направлению к тому месту, где он стоял. Она виртуозно лавировала между потоками снующих туда-сюда пассажиров. Утренний час пик прошел, но на станции все равно оставалось людно. Словно почувствовав взгляд Дениса, Лана повернула голову и, найдя его в толпе, улыбнулась короткой нервной улыбкой, а затем моментально отвела глаза.

«Молодец», – подумал он. Она на лету ловила правила игры.

Часы над тоннелем показывали 10.30. С шумом подъехал состав. Машинист, которого Денис отчетливо видел, лысоватый толстяк с пышными усами, что-то сосредоточенно изучал, посекундно поднимая глаза к зеркалу, установленному на перроне.

«Нет, рано. Не тот», – Денис терпеливо ждал, время от времени украдкой поглядывая на вставшую неподалеку Лану.

Сине-зеленый состав тронулся и исчез в тоннеле. 10.31.

Он понимал, что задуманное – это опасная авантюра, которая могла стать последней не только для него, но и для Ланы. Но ведь ни он, ни она не получали писем. А на него, помимо всего прочего, Анку имел свои планы, что давало ему неплохие шансы пережить сегодняшнее утро. Но все равно он был не до конца уверен, что сможет это сделать. Сможет рискнуть. Он ловил себя на мысли, что готов отказаться от своей задумки в любой момент. И что тогда?

На табло секунды, сменяя одна другую, медленно ползли вперед. Денису казалось, что еще чуть-чуть, и время совсем остановится, словно Анкудинов управлял не только жизнями, но и временем. Наконец табло показало «10.32». Еще несколько бесконечных секунд, и в противоположном от него тоннеле появился свет, а следом и сам поезд.

Состав подъехал. Народ принялся сбиваться в плотные кучки возле автоматических дверей в ожидании, когда они откроются.

Нужно было действовать быстро. Денис шагнул к дверке машиниста и легко постучал в окно.

«Он не откроет. Наверняка это ему запрещено инструкцией». И что тогда?

На понимание Константина Андреевича рассчитывать не приходилось.

Но машинист поезда, нестарый еще, крепко сбитый мужик, хоть и сделал удивленные глаза, все же открыл дверцу.

– Да? – доброжелательным тоном спросил тот.

– Вам письмо, – тихо проговорил Денис и протянул конверт, который сжимал в руке. С одной стороны, ему было невыносимо отвратительно то, что он делал. С другой, в нем вновь невольно расцвело то чувство всемогущества, чувство бога. Он опять распоряжался жизнью и смертью. Управлял. Но у этой медали оказалась и третья сторона – страх. Жуткий ужас неконтролируемого падения в пропасть.

– Мне? – растерянно протянул машинист Никонов Максим Олегович, глядя на свое имя на белом конверте, и улыбка на его лице слегка поблекла, словно он почувствовал беду, исходящую от красных букв на нем. Не дожидаясь ответа, он взял конверт и повернулся к приборной панели.

В момент, когда пальцы машиниста ухватились за конверт, Денис отчетливо увидел картину: Максим Олегович стоит в очереди в магазине. В руках – корзинка с продуктами. Внезапно, но при этом как-то мягко и неспешно, он оседает. Ноги понемногу сгибаются, и в какой-то момент перестают держать тело, и машинист то ли падает, то ли ложится на плиточный пол…

Картинка пропала, как только Денис отпустил письмо. В этот момент он решился.

Денис резко рванул к дверям. Краем глаза он увидел, что у второго входа в вагон то же самое сделала Лана.

Они успели. Денис извинился перед похожей на скелет женщиной за то, что в спешке наступил ей на ногу. Та лишь пробурчала в ответ что-то неопределенное: то ли она приняла извинения, то ли прокляла его.

Двери захлопнулись, и состав, которым управлял машинист, получивший уведомление о собственной смерти, тронулся.

К Денису, посекундно извиняясь, пробиралась Лана. Ее большие глаза вопросительно смотрели на него. Можно ли ей подходить?

Денис кивнул.