Где скрывается правда - Кара Томас (2019)

Мы заезжаем в аптеку, потому что Кэлли надо забрать лекарства по рецепту. Пока Кэлли стоит в очереди, я сную по рядам, хоть мне и ничего не нужно: просто устала стоять на одном месте и отнимать у людей свободное пространство. Я затеваю игру, гадая, на каких лекарствах сидит Кэлли. Возможно, на транквилизаторах, которые меня заставляла принимать бабушка.

Вдруг замечаю девушку: она стоит возле кассы и покупает банку радиоактивного «гаторейда», который дают детям, если их выворачивает наизнанку. Я едва не принимаю ее за другую – но это, конечно, не она, ведь ее уже нет в живых. Ариэль. Ариэль, у которой вечно был красный нос от простуды и чиханий, которая трогала других сразу после того, как вытирала нос.

Я слежу за Кэти Каучински из ряда с косметикой, пока сзади не слышится голос Кэлли.

– Ты что делаешь? – Она сразу застывает на месте, завидев Кэти. Похоже, никто из нас не собирается с ней здороваться, пока Кэти, собрав сдачу, не поворачивается и мы не встречаемся взглядами.

– Привет, – шепчет она. У Кэти с сестрой больше всего различались голоса. От звука голоса Ариэль морщились даже учителя: она, похоже, не осознавала, насколько громко разговаривала, даже если говорила о чем-то заведомо постыдном, например, о покупке спортивного лифчика.

Кэти всегда была тихой. До сегодняшних похорон я в последний раз видела ее, когда ей было семь лет, и тогда она все еще сосала палец.

– Привет, – ласково отвечает ей Кэлли. У Кэти такой вид, как будто она ступила в зыбучий песок. Она не двигается, пока мы к ней подходим.

– Я тебе очень сочувствую, – продолжает Кэлли. – Я хотела сказать тебе это лично, еще вчера.

– Нам всем было тяжело, – отвечает Кэти так, что сразу понятно, что Кэлли в число этих людей не входит. Кэлли явно больно это слышать – я ей не завидую. Вот почему лучше всего оставаться в стороне: не приходится гадать, в каких ты отношениях с людьми.

– Мне пора, – выпаливает Кэти. – Было приятно повидаться.

– Подожди, – останавливает ее Кэлли. – Ты сказала полиции, что в день, когда Ари пропала, она была с тобой?

От лица Кэти отхлынывает кровь.

– Как ты…

Кэлли понижает голос.

– Ник сказал, что она была с ним.

– Ты разговаривала с Ником? Когда?

Кэлли на шаг подступает к Кэти.

– Ложью сестре не поможешь.

Кэти морщится. Я знаю, что Кэлли не хотела грубить: просто она всегда становится холодной, сухой, когда чего-то хочет. «Ты будешь сводной сестрой, Тесса, потому что я похожа на Золушку, а ты – нет».

На ресницах Кэти блестят слезы.

– Я просто сделала то, что она просила. Не представляешь, как поступит папа, если узнает, что об этом я тоже соврала. Мне надо идти.

Кэлли кладет руку на предплечье Кэти. Кэти от ее касания как будто слабеет.

– Мы знаем о сайте, – шепчет Кэлли. – И я знаю, что ты – тоже. Может, она тебе рассказала что-нибудь, что помогло бы полицейским найти убийцу?

– Но они ведь думают, что это сделал Ник, – моргает Кэлли. – Этим утром полиция была у него дома, искала, каким предметом он это сделал.

Я задерживаю дыхание. Что бы полицейские ни искали в доме Ника, это никак не могло быть орудие убийства.

– Они что-то рассказали вам о том, как она умерла?

– Немного. – Кэти вытирает щеки. – Им нельзя, потому что это может помешать расследованию.

Оружие. Кэти думает, что убийца застрелил ее сестру или убил ножом: полиция даже семье не сказала, что Ариэль задушили.

Я открываю рот, но Кэлли толкает меня локтем.

– Кэти, я кое-что знаю про Ари, – говорит Кэлли. – Что перед смертью она, возможно, встречалась с каким-то мужчиной… Она тебе рассказывала о ком-нибудь с сайта? Кого-нибудь там боялась?

Кэти трясет головой.

– Она выбирала осторожно, говорила, что все они просто одиноки, а еще довольно милы. Один с ней даже сексом не хотел заниматься.

– Она о нем что-нибудь еще рассказывала? – спрашивает Кэлли.