Простая правда - Джоди Пиколт (2019)

Она уже ждала того момента, когда незаметные вспышки света, мелькавшие в ее сознании последние несколько дней, подобно стайке скворцов, сорвутся с ее уст. Кэти вновь ощутила почти как наяву режущую боль, как ножом пронзившую ее от поясницы до живота с таким острым нажимом, что у нее перехватило дыхание и она согнулась пополам.

– Мне было больно, – прошептала она. – Я проснулась из-за сильных схваток.

Доктор Полаччи нахмурилась:

– Доктор Купер сказал мне, что ты не смогла вспомнить родовые муки и рождение ребенка.

– Не смогла, – призналась Кэти. – Первое, из-за чего я подумала, что беременна, я рассказала доктору Куперу, как пыталась наклониться и почувствовала, что внутри мне что-то мешает. И с того момента я стала вспоминать всякое.

– Например?

– Например, что свет в коровнике был уже включен, хотя время дойки еще не подошло. – Она поежилась. – И как я все время пыталась удержать его внутри, но не смогла.

– Ты поняла, что рожаешь?

– Не знаю. Я ужасно испугалась, потому что было так больно. Просто я знала, что нельзя шуметь, что, если я закричу или запла́чу, кто-нибудь услышит.

– У тебя отошли воды?

– Не сразу, как у моей кузины Фриды, когда она родила малыша Джошуа прямо во время обеда по случаю постройки коровника. Женщины, сидевшие на скамье по обе стороны от нее, промокли. У меня вытекало понемногу каждый раз, как я садилась в постели.

– А кровь была?

– Немного, на внутренней стороне бедер. Вот почему я вышла во двор – не хотела испачкать простыни.

– Почему?

– Потому что, хотя я стираю их, но мама снимает белье с кроватей. И я не хотела, чтобы она узнала, что происходит.

– Ты заранее знала, что пойдешь в коровник?

– В точности я не планировала. Никогда всерьез не задумывалась о том, как все случится… пока не пришло время. Просто я знала, что надо выбраться из дому.

– Кто-нибудь из родных проснулся, когда ты вышла?

– Нет. И во дворе, и в коровнике никого не было. Я пошла в загон для отела, поскольку знала, что там для телят приготовлено самое чистое сено. А потом… ну, как будто на время я отключилась. Как будто я оказалась в другом месте, наблюдая за тем, что происходит. И вот я посмотрела вниз и увидела это.

– Под «этим» ты подразумеваешь ребенка?

Кэти подняла недоуменный взгляд, словно впервые осознав, что́ именно произошло той ночью.

– Да… – прошептала она.

– Каждый год происходит примерно от двухсот до двухсот пятидесяти неонатицидов, мисс Хэтэуэй. И это лишь зарегистрированные. – Тереза Полаччи шла рядом с Элли вдоль ручья, текущего по границе фермерских угодий. – В нашей культуре это достойно осуждения. Но в определенных культурах – например, Дальневосточного региона – неонатицид по-прежнему приемлем.

Элли вздохнула.

– Какая женщина способна убить своего новорожденного ребенка?! – с пафосом спросила она.

– Мать-одиночка, незамужняя, беременная впервые нежеланным ребенком, зачатым вне брака. Они обычно молодые – от шестнадцати до девятнадцати. Они не употребляют наркотики или алкоголь, у них нет трений с законом. Нет, это те девушки, которые гуляют на каникулах с соседской собакой, если их попросят, усердно занимаются ради хороших оценок. Часто это отличницы, стремящиеся радовать своих родителей. Они пассивные и наивные, боятся позора и осуждения, а иногда это выходцы из религиозных семей, в которых о сексе не говорят.

– Из ваших слов я заключаю, что Кэти соответствует этой модели.

– С точки зрения биографии и религиозного воспитания случай весьма подходящий, – ответила доктор Полаччи. – Определенно, у нее было больше, чем у большинства девушек ее возраста, оснований столкнуться с позором и травлей, как в семье, так и вовне, признайся она в добрачном сексе и беременности. Сокрытие этого стало линией наименьшего сопротивления.

Элли взглянула на психиатра: