Простая правда - Джоди Пиколт (2019)

– Без комментариев! – прокричала я, раздвигая собой репортеров, как носом большого корабля, и волоча Кэти в своем кильватере.

После нескольких посещений я знала здание достаточно хорошо, поэтому сразу же отвела Кэти в туалет. Убедившись, что кабинки пустые, я прислонилась к входной двери, чтобы не дать никому войти.

– Ты в порядке?

Она дрожала, и глаза у нее были широко раскрыты от ужаса, но она кивнула:

– Да. Просто я такого не ожидала.

Я тоже такого не ожидала и уже намеревалась сказать ей, что будет значительно хуже и только потом лучше. Но вместо этого я глубоко вдохнула, ощутив запах страха Кэти. Оттолкнув ее в сторону, я бросилась в ближайшую кабинку, и там меня буквально вывернуло наизнанку.

Стоя на коленях, с пылающим лицом, я прижалась лбом к прохладному стекловолокну кабинки. Немного отдышавшись, я повернулась и оторвала кусок туалетной бумаги, которой вытерла рот.

Мне на плечо опустилась рука Кэти.

– Элли, что с тобой?

Нервы, подумала я, но не собиралась признаваться в этом собственной клиентке.

– Наверное, что-то не то съела, – одаривая Кэти широкой улыбкой и поднимаясь на ноги, сказала я. – Ну что – пойдем?

Кэти непрерывно поглаживала полированное дерево стола защитника. Там были места, где полировка полностью стерлась от рук бесчисленных обвиняемых, сидевших на этом самом месте. Сколько из них, думала я, были действительно невиновными?

Зал суда перед началом самого процесса не был похож на бастион спокойствия, каким его изображали в телешоу на тему закона. Напротив, здесь царила суматоха: клерк шуршит бумагами в поисках нужной папки, судебный пристав сморкается в несвежий носовой платок, люди на галерее обсуждают новости за пластиковыми стаканчиками кофе. В тот день было даже более шумно, чем обычно, и сквозь гул голосов я различала отдельные фразы. Больше всего обсуждали Кэти, выставленную напоказ для удовлетворения любопытства других людей, как зверя в зоопарке, которого вырвали из естественной среды обитания.

– Кэти, – тихо сказала я, и она сильно вздрогнула.

– Почему они не начинают?

– Еще рано.

Она засунула руки под фартук, искоса поглядывая на то, что происходит в передней части зала. Ее взгляд упал на Джорджа Каллахэна, сидящего за столом прокурора в шести футах от нас.

– На вид он добрый, – заметила она.

– Он не должен быть добрым. Его задача состоит в том, чтобы убедить присяжных во всем плохом, что он собирается о тебе рассказать. – Я замялась, но потом решила, что Кэти лучше все знать наперед. – Тебе тяжело будет это услышать, Кэти.

– Почему?

Я прищурила глаза:

– Почему это будет тяжело?

– Нет, почему он будет врать про меня? Почему присяжные поверят ему, а не мне?

Я думала о правилах судебной экспертизы, о том, как отличить мотив от выдуманной истории, о психометрических профилях, составленных на присяжных, – обо всех индивидуальных и групповых особенностях, непонятных для Кэти. Как объяснить амишской девушке, что в суде часто выигрывает тот, у кого история лучше?

– Так работает правовая система в англоязычном мире, – сказала я. – Это часть игры.

– Игра, – медленно повторила Кэти. – Вроде футбола! – Она улыбнулась мне, припоминая прежний разговор. – Игра, где выигрывают и проигрывают, но тебе за это платят.

Меня снова замутило.

– Угу, – сказала я. – Точно.

– Всем встать, председательствует достопочтенная Филомена Ледбеттер!

Когда из боковой двери в зал суда энергично вошла судья, я встала и потянула за собой Кэти. Судья в развевающихся одеждах поднялась по ступеням.