Простая правда - Джоди Пиколт (2019)

– Не знаю, – призналась я. – Я делаю все возможное.

Губы Сары растянулись в улыбке.

– Да, – тихо произнесла она. – Ты стараешься.

Она толкнула деревянную дверь, птицы с громким кудахтаньем разбежались в стороны, взметнув в воздух перья. Курятник чем-то напоминал мне парикмахерскую, в которой собрались щебечущие дамы, и я улыбнулась при виде квохчущей курицы, хлопающей крыльями. Подойдя к насесту, я принялась искать снесенные яйца.

– Нет, – наставляла меня Сара, когда я перевернула вверх тормашками красно-коричневую курицу. – Она еще хорошая. – Я смотрела, как Сара засовывает линяющую курицу себе под мышку, словно футбольный мяч, и надавливает пальцами на место между двумя косточками, выступающими сзади. – А вот эта перестала нестись, – держа курицу за ноги и протягивая мне, сказала она. – Дай мне взять другую.

Курица в попытке вырваться извивалась в моих руках, как Гудини. Совершенно сбитая с толку, я изо всех сил сжимала кулак вокруг ее узловатых лап, пока Сара подыскивала другую птицу. Потом, разгоняя птиц, она направилась к двери курятника.

– А как насчет яиц? – спросила я.

Сара оглянулась через плечо:

– Они перестали нестись. Вот почему они пойдут на ужин.

Я остановилась как вкопанная, взглянув на курицу и едва не выпустив ее.

– Пойдем, – выходя из курятника, сказала Сара.

Я увидела колоду для рубки, топор и ведро с горячей водой. Сара грациозным движением бросила курицу на колоду и отрубила ей голову. Потом она отпустила куриные лапы, и обезглавленная птица, перекувырнувшись, сплясала джиттербаг в луже собственной крови. Я с ужасом смотрела, как Сара тянется к курице в моих руках. Едва она освободила птицу из моей хватки, как я упала на колени и меня вырвало.

В следующее мгновение Сара гладила меня по волосам.

– Ах, Элли, – проговорила она, – я думала, ты знаешь, что это такое.

Я покачала головой, отчего меня снова замутило.

– Не надо было мне приходить.

– Кэти тоже этого не выносит, – призналась Сара. – Я попросила тебя пойти со мной, поскольку это намного проще, чем возвращаться в курятник после первой курицы.

Она похлопала меня по руке – на запястье у нее было пятно крови. Я закрыла глаза.

Я слышала, как Сара двигается у меня за спиной, погружая в горячую воду обмякшие тушки куриц.

– Куриные клецки, – неуверенно произнесла я. – Куриная лапша…

– Конечно, – откликнулась Сара. – Откуда, по-твоему, берется куриное мясо?

– Фрэнк Пердью.

– Он делает это точно так же, уж поверь мне.

Я обхватила голову руками, отгоняя от себя мысли обо всех кусках грудинки и мяса для гамбургеров, съеденных нами, и о маленьких бычках, родившихся на ферме за время моего пребывания здесь. Люди видят лишь то, что хотят видеть. Взять хотя бы Сару, закрывавшую глаза на беременность Кэти, или коллегию присяжных, готовых дать оправдательный приговор на основе свидетельских показаний определенного симпатичного свидетеля, или мое нежелание признать, что связь между Купом и мной – нечто большее, чем физический факт создания ребенка.

Я взглянула на Сару, ощипывающую перья с одной из птиц. Ее губы были плотно сжаты. Передник и юбка засыпаны белым пухом, в утрамбованную землю перед ней впиталась красная кровь. Я сглотнула желчь, подступающую к горлу.

– Как ты это делаешь?

– Я делаю то, что должна делать, – обыденным тоном произнесла она. – Уж ты-то должна понимать.

Я скрывалась в помещении для дойки, когда меня нашел Куп.

– Эл, просто не верится… – Во все глаза глядя на меня, он бросился ко мне и стал гладить меня по рукам. – Как это случилось?

Он знает, господи! Ему стоило только взглянуть на меня, и он догадался о ребенке. Я сглотнула и встретилась с ним взглядом:

– Вполне обычным способом, полагаю.