Простая правда - Джоди Пиколт (2019)

Над головой Элли зашипела и лопнула лампа. Она медленно перевела взгляд на Кэти, заметив, что пальцы девушки вцепились в толстую ткань лифа платья, словно пытаясь выскрести оттуда эту самую болезнь. Она вспомнила, как Кэти однажды рассказывала ей, что приходится признаваться во всякой вине, которую вменяет тебе дьякон. И она подумала, что девушка, привыкшая к обвинению во всех смертных грехах, услышав показания патолога, могла взять на себя вину за что-то, являющееся на самом деле несчастным случаем.

Она взглянула на Кэти и разгадала ход ее мыслей.

Элли пересекла комнату и схватила девушку за плечи.

– Скажи мне сейчас же! – приказала она. – Расскажи, как ты убила своего ребенка.

– Ваша честь, – начала Элли, – мне хотелось бы провести перекрестный допрос.

Она чувствовала, что Джордж смотрит на нее как на полоумную, и не без основания. Поскольку признание Кэти попало в судебные протоколы, Элли мало что могла сделать для устранения нанесенного ущерба. Она смотрела, как Кэти, бледная и взволнованная, вновь поднимается на свидетельское место, садится и беспокойно ерзает на месте.

– Когда прокурор спросил тебя, убила ли ты ребенка, ты сказала «да».

– Это так, – откликнулась Кэти.

– Когда он попросил тебя описать способ убийства, ты не захотела говорить.

– Да.

– Теперь я спрашиваю тебя: ты задушила ребенка?

– Нет, – пробормотала Кэти срывающимся голосом.

– Ты намеренно прервала жизнь ребенка?

– Нет. Ни в коем случае.

– Как ты убила своего ребенка, Кэти?

Она глубоко, судорожно вдохнула:

– Вы слышали слова доктора. Он сказал, что я убила его своей инфекцией, которая передалась ему. Если бы я не была матерью ребенка, он выжил бы.

– Ты убила ребенка, передав ему листерию из своего организма?

– Да.

– Ты это имела в виду, когда сказала мистеру Каллахэну, что убила своего ребенка?

– Да.

– Ты раньше рассказывала нам, что в вашей Церкви, если человек согрешил, он должен признаться перед членами общины.

– Да.

– Как это выглядит?

Кэти сглотнула:

– Ну, это очень страшно, вот что. Сначала идет целиком воскресная служба. После проповеди поют гимны, а потом все посторонние уходят. Епископ называет твое имя, и ты должна подняться, а потом сесть перед священниками и громко отвечать на их вопросы, чтобы вся конгрегация тебя слышала. В это время все смотрят на тебя, и сердце бьется так сильно, что едва слышишь слова епископа.

– А что, если ты не согрешила?

Кэти подняла глаза:

– В каком смысле?

– Что, если ты невиновна? – Элли вспомнила об одном разговоре, который был у них несколько месяцев назад, моля Бога, чтобы Кэти тоже о нем вспомнила. – Что, если дьякон скажет, что ты купалась нагишом, а этого не было?

Кэти нахмурилась:

– Все равно признаешься.

– Даже если этого не делала?

– Да. Если не показываешь, что тебе жаль, если пытаешься оправдаться, получается только хуже. Довольно трудно подходить к священникам, когда все родные и друзья смотрят на тебя. Просто хочешь поскорее покончить с этим, принять наказание, чтобы тебя простили и взяли назад.

– Значит… в вашей Церкви нужно покаяться, чтобы тебя простили. Даже если ты ничего не совершила?

– Ну, не то чтобы людей обвиняли в грехах на пустом месте. Чаще всего для этого есть основание. Даже если история рассказана не совсем верно, обычно ты сделал что-то плохое. И после покаяния наступает исправление.

– Ответь на этот вопрос, Кэти, – натянуто улыбаясь, произнесла Элли. – Если к тебе придет дьякон и скажет, что ты согрешила, а этого не было, ты все равно признаешься?

– Да.

– Понятно. Скажи, почему ты захотела выступить свидетелем на этом суде?

Кэти подняла глаза:

– Чтобы покаяться в грехе, в котором меня обвинили.