Простая правда - Джоди Пиколт (2019)

На воду опустился туман, вдали замирали гнусавые крики уток. Кэти села рядом с Элли, которая показалась ей очень бледной.

– Пожалуйста, – прошептала Кэти. – Не дай им отослать меня прочь.

Из уважения к Аарону Джейкоб поставил машину в полумиле от отцовской фермы. Он знал парней, покупавших машины еще подростками, парней, ставивших их за сараями отцовских ферм, в то время как отцы делали вид, что ничего не замечают. Правда, у Джейкоба не было машины до тех пор, пока он навсегда не уехал из дому.

Странно было идти по подъездной дорожке. Он рассеянно потирал шрам на подбородке, заработанный во время катания на роликах, когда он споткнулся о вмятину в мостовой и упал. Вмятина все еще была там. Он мог бы поспорить, что его роликовые коньки по-прежнему лежат на чердаке вместе со старой одеждой и шапками, пока не переданными молодым кузенам.

Когда Джейкоб подошел к двери коровника, сердце его билось так громко, что ему пришлось остановиться и отдышаться, чтобы набраться смелости идти дальше. Проблема состояла в том, что он давно стал американцем и думать, как «простые», ему становилось все сложнее. Однако суд над Кэти, где он среди прочих был признан главным экспертом по амишской жизни, заставил его осознать, что «простая» его часть никуда не делась. Хотя теперь Джейкоб жил в другом мире, он по-прежнему смотрел на него глазами человека, выросшего в обособленной общине, и судил тот мир по меркам, давно укоренившимся в нем.

Одна из первых истин, которую человек узнавал в мире «простых», состояла в том, что дела говорят больше слов.

В англоязычном мире люди посылали друг другу соболезнования, писали электронные письма и обменивались валентинками. В амишском мире соболезнования принимали форму посещений, любовь выражалась счастливым взглядом, брошенным через обеденный стол, помощь была действенной. Все это время Джейкоб ждал извинений от отца, а ведь это не было отцовской манерой общения.

Он раздвинул широкие двери амбара и вошел внутрь. В воздухе кружились пылинки, пьянящий аромат сена и сладкого зерна показался ему таким родным, что Джейкоб на миг замер и закрыл глаза, предаваясь воспоминаниям. Коровы, привязанные в своих стойлах, зашевелились при его появлении и повернули в его сторону массивные головы.

Была пора дойки, и Джейкоб специально подгадал время. Он вошел в центральный проход коровника. Леви как раз загружал навоз в тачку, не изъявляя особого восторга по этому поводу. Сэмюэл стоял в дальнем конце, ожидая, когда фураж спустится по желобу из силосной башни. Элам и Аарон бок о бок передвигались между животными, проверяя насосы и протирая вымя следующей коровы.

Первым его заметил Элам. Медленно выпрямившись, старик уставился на Джейкоба, мало-помалу улыбаясь. Джейкоб кивнул, потом нагнулся к ведру, которое его дед держал в руке, и вырвал листок из старых «Желтых страниц». После чего взял из рук Элама бутылку с пульверизатором, чтобы продезинфицировать вымя, как раз в тот момент, когда из-за широкого крупа коровы появился его отец.

Аарон вздрогнул. Плечи его напряглись, мощные мышцы предплечий окаменели. Сэмюэл с Леви молча наблюдали за этой сценой. Казалось, даже коровы притихли, ожидая увидеть, что произойдет дальше.

Элам положил руку на плечо сына:

– Es ist nix.

Ничего страшного.

Не говоря ни слова, Джейкоб наклонился и продолжил работу. Его ладони скользили по мягкой коже коровы. Секунду спустя он почувствовал у плеча своего отца. Руки, научившие его многому, осторожно отодвинули руки Джейкоба, чтобы можно было подключить доильный аппарат.

Джейкоб выпрямился, стоя вплотную к отцу. Аарон медленно кивнул на следующую корову.

– Ну что, – сказал он по-английски. – Я жду.