Егерь - Даниэль Рэй (2021)

– Рей Алексон и Гвистер Ноуми. Оба иные.

– Рей Алексон? – переспросил Стефан.

– Да. Отец первой жертвы нашего маньяка.

– Он был во второй машине? – уточнил Стефан.

– Да, мой Император. Судя по всему, он врезался в машину Гвистера Ноуми и оба угодили под поезд. Экспертиза показала, что на месте происшествия был и третий автомобиль. Ваш автомобиль, мой Император. Его нашли в сорока километрах от места происшествия, где угнали пикап, который вы…

– Выкупил. Я знаю.

– Мой Император, вы ничего не хотите мне рассказать?

– Когда захочу, я расскажу, – отрезал Стефан. – Что по личности этого Ноуми есть?

– Ничего. Не привлекался. Работал механиком в маленькой конторке в своем городке. Дома остались жена и малолетний ребенок. Наши люди выехали к нему домой. Как только что-нибудь узнают, я сообщу.

– Пусть посмотрят, если на руках у женщины и ребенка рубцы, как на остальных, у кого изымали датчики перед прибытием.

– Конечно, мой Император. Я прослежу.

– И поставь охрану к их дому. Ни одна муха не должна там пролететь без моего ведома.

– Да, мой Император.

– Супругу Рея Алексона госпитализировали? – спросил Стефан, скидывая с себя костюм.

– Да. С ней работают врачи. Охрана на месте, как вы и приказали.

– Хорошо, – Стефан взглянул на свое отражение в зеркале. – Слежка за моим объектом продолжается?

– Да, мой Император. Кажется, она знает, что мы приглядываем за ней. Сегодня она посетила дома двух жертв по нашему делу. Из обоих домов ее выставили.

– Я понял тебя. Продолжай работу.

– Да, мой Император.

Стефан отключил связь и сжал кулаки.

– Рей Алексон… – произнес он в тишине. – Я твой должник…

***

– Настало время поговорить начистоту, – произнесла Сафелия, отодвигая кружку с кофе.

Роден выбрала первое попавшееся кафе и засела на веранде, оставив для Одеялка сообщение в сети. «Бликден. Емерсон 43. У меня все хорошо, дорогая сестра». Роден знала, что Одеялко бросит все дела и помчится на встречу. Это был их код. Их тайный позывной. «У меня все хорошо» – «я в заднице». «Дорогая» – «будь готова ко всему». «Сестра» – «никто не должен знать». Теперь Одеялко здесь, а сказать подруге правду она до сих пор не была готова. Они сидели на веранде домашнего кафе, спрятанные под голограммами из чужих лиц, и пили кофе. Пили в тишине, наблюдая за прохожими, спешащими по своим делам.

– Это тяжелее, чем я думала, – произнесла Роден, голос которой к тому моменту окончательно осип.

– Так что с твоим голосом? – переспросила Сафелия.

– Заболела.

– Я Темному яйца оторву за твою «болезнь».

– Не кипятись, – прохрипела Роден. – Могло быть и хуже.

– Рассказала ему, что собиралась использовать? – улыбнулась Одеялко. – Странно, что он удивился и вспылил.

– А ты не удивлена?

– Нет, – покачала головой Одеялко. – Давно об этом догадывалась.

– Она хотела уничтожить тебя, – Роден взглянула на Сафелию. – Как личность. Как Наследницу. Как дочь и сестру. Ромери помог тебе. Он тебя защитил.

– Ты говоришь о Сомери?

– Они могли вылечить тебя, Одеялко. Сделать все правильно и тогда рубцы были бы не такими грубыми. Они пообещали тебе, что ты не изменишься. Вдолбили тебе это в голову, а потом показали, что на самом деле сделали. Они позволили тебе наглотаться таблеток и отправили именно к Ситен. Именно к ней. Как и меня. Это случилось не два года назад. Я распутывала дело Ситен пять лет, Одеялко. Пять долгих лет, начиная с того момента, как впервые угодила в ее заведение. Пять лет назад Роденика Уилберри покончила с собой.

– Тебя изнасиловали в клинике? – спросила Одеялко.