Егерь - Даниэль Рэй (2021)

– Учитель пытался держать нейтралитет. Он был зависим от Сомери так же, как и остальные, и он не меньше других боялся ее. Тем не менее, на что-то все-таки у него хватило смелости.

– Ты говоришь о том, что он укрывал тебя в своем доме?

– Не только об этом, Одеялко. Он голосовал против остальных в Совете и прекрасно понимал, что рано или поздно поплатится за это жизнью.

– Но тогда почему Сомери не убила его раньше? – Сафелия затушила окурок. – Почему тянула так долго?

– Возможно потому, – Роден выдохнула дым, – что именно сейчас настало время заменить одного из членов Совета на своего человека? Возможно, она планировала сделать это позже, но тут неожиданно поняла, что за Зафира Кеоне взялась я, и перспектива потерять ученика и его голос в Совете ее не устроила?

– Я тут на зацепку одну вышла, – сменила тему Одеялко. – Мы ведь все еще ведем это дело?

– Рядом со мной опасно, – покачала головой Роден.

– Рядом со мной тоже опасно. Но я – твое лоскутное одеяло. Я прикрою. И закрою, если потребуется.

– Ты не обязана, – просипела Роден. – Ты ничего мне не должна.

– Если никто ничего никому не будет должен, во что превратится наш мир? – Одеялко улыбнулась Роден. – Совесть не спрашивает нашего мнения. Она либо есть, либо ее нет. У меня есть совесть. И у тебя тоже. Так давай найдем того ублюдка, который убил двенадцать девчонок на Олмании. Выследим его и убьем.

Роден взяла Сафелию за руку и сжала пальцы.

– Спасибо, – прошептала она.

– Ну так что, мы вместе ведем это дело или как? – хмыкнула Сафелия и затушила окурок.

– Ведем вместе, – кивнула Роден.

– Тогда вот тебе зацепка. Они называют его «Миссия». Знаю точно, что покойная Гритель Либро одному своему знакомому рассказала о неком Миссие, который возглавил сопротивление клонатов на Олмании. Якобы он готовит армию и восстание. И он не иной.

– Я хочу поговорить с этим знакомым, который упомянул Миссию.

– Не сможешь. Пацан мертв. Выпил мой коктейль в баре.

– Твою мать, – прошептала Роден. – Тогда нужно поговорить с родителями жертв. Поспрашивать на счет Миссии у них.

– Они не хотят говорить о нем, хотя явно что-то знают. Из двух домов меня уже выставили. Семья Либро ничем не поможет. Господин Алексон пропал. Его супруга госпитализирована. Есть еще Морфий – дружок покойной Гритель – и десять семей жертв. Морфий пока на связь не выходит. Остаются семьи.

– Расплатись за кофе, пожалуйста, – попросила Роден. – Не хочу краденой картой Темного «светить».

– Так что? – улыбнулась Одеялко. – Он больше не в игре?

– Нет, – Роден сняла с руки перчатку и показала ладонь без кольца.

– Сама ушла или выставил?

– Второе.

– Что ж… – Сафелия пожала плечами. – Я плачу!

***

– Что-то ты молчалива слишком, – заметила Сафелия, как только они прошли границу резервации.

– Горло болит. Да пропуск Темного засветила.

– Боишься, что мириться прилетит? – засмеялась Сафелия, выруливая на пустую дорогу.

– Не прилетит. За свою семью он меня похоронит.

– Ну, ты же сделала все возможное, чтобы этого не произошло… – задумчиво произнесла Одеялко. – В душу к нему залезла, да и в постель тоже…

– Как видишь, ни душа ни постель мне ничем не помогли.

Сафелия увеличила скорость.

– Знаешь, лично для меня из всей олманской семьи самой большой загадкой всегда был Зафир. Как-то довелось ему окучивать одну настойчивую особу – бывшую любовницу Урджина. Кто-то даже поговаривал, что она с ним в туалете после этого уединилась.

Роден еле сдержалась, чтобы не заметать молнии.

– Так вот, – продолжала Сафелия. – Смотрел он на нее как волк на кролика. Ни капли эмоций. Даже мне страшно стало, когда я тот взгляд увидела. На тебя он так никогда не смотрел. И все началось еще в клинике. Все это тянется оттуда.

– Странно, что Красавчик, как олманец, Зафира в нем не узнал, – буркнула Роден.