Не повышай на меня голос, птичка - Миша Рейн (2021)

Неужели мы во Владивостоке? Но как же? Я ведь не могла проспать и даже не почувствовать, как меня вытащили из самолета?

В голове закручивается рой вопросов, пока я пытаюсь выровнять биение вмиг обезумевшего сердца.

Ничего не ответив, Марат достаёт платок и как ни в чем не бывало вытирает мои слюни со своих брюк. Неловко. Возможно, я бы и покраснела из вежливости… Но в следующую секунду замечаю вздыбленную ширинку. И от неловкости за оставленные слюни не остается и следа.

Извращенец.

Даже знать не хочу, о чем он думал, пока моя голова покоилась на его коленях.

Дверь открывается и Хаджиев покидает салон первый.

— Тебя долго ждать? — опершись одной рукой о крышу машины, он заглядывает внутрь. — Я устал, Тата. Идем.

Устал он.

Одновременно и боюсь его, и глаза выцарапать хочу.

Вспыхнувшая в крови ярость помогает мне ощутить слабый приток сил.

Но все равно что-то не то.

Игнорирую его протянутую руку и, гордо вздернув подбородок, открываю дверцу со своей стороны. Вот только встав на ноги, они тут же подкашиваются и я чуть не разбиваю лицо об асфальт, вовремя выставив перед собой руки.

— Черт, — шиплю от резкого жжения на ладонях, но я даже подняться не успеваю, как мое тело отрывают от земли.

— Ты невыносима! — цедит он сквозь зубы, крепче прижимая к себе, а у меня и сил то нет отталкивать. Конечности за одно мгновение наливаются тяжестью и они больше мне не подвластны. Напоминаю собой желейную массу, точно такую же, как в моей голове вместо мозгов.

— Чем ты меня накачал? — ослабевшим голосом шепчу я.

— Тупая сука, — бурчит себе под нос, прежде чем опустить меня на каменные ступени.

Это я то тупая сука? Хотя доля правды в этом есть. Я ведь даже от “шлюхи” так не бесилась, зато сейчас напоминаю собой пробудившийся вулкан.

Не знаю как, но я тут же отвешиваю ему звонкую пощечину, вновь повиснув на крепкой шее Хаджиева. В противном случае участи разбитого лица было бы не избежать.

Даже боли не чувствую.

Да что со мной такое?

Резкая хватка на затылке вынуждает меня взвизгнуть, прежде чем он рывком оттягивает меня за волосы назад.

— Совсем страх потеряла? — глаза черные, бешеные. Челюсть ходуном ходит. Ей богу, Хаджиев сам уже готов раскрошить мой череп об мраморные ступени.

Хотел меня? Получай, милый.

Абсурд. Но чем дольше я нахожусь рядом с этим мужчиной, тем больше забываю об инстинкте самосохранения.

— Сегодня я тебя не трону, но завтра… — склоняется ниже, опаляя мои губы порывом горячего дыхания, — пиздец тебе будет завтра, Тата.

— Думаешь, стоит тянуть? — провакационно произношу я заплетающимся языком. И видимо, это становится последней каплей в чаше его терпения.

Перекинув через плечо, Марат бесцеремонно заносит меня в дом. Широкими шагами пересекает лестницу. Одну. Вторую. С грохотом открывает дверь, а затем сбрасывает мое тело на кровать.

Перед глазами адская карусель и не в силах справиться с подступившей тошнотой, я едва успеваю свесить голову, как желудок выворачивает наизнанку вместе с его содержимым.

— Блядь! — рычит где-то голос Хаджиева, но мне совершенно безразлично на то, что он злится. — Найди эту тупую суку и узнай, что она дала ей вместо снотворного…

Значит, "тупая сука" было адресовано не мне? Это последнее, что я слышала, а потом меня утащило в тихую бездну спокойствия…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 11. Тимур

С трудом открываю глаза, но при попытке подняться тут же чувствую резкую боль в висках и падаю обратно на подушку, растирая их ладонями.

Облизываю пересохшие губы, ощущая во рту горечь и дикую жажду.

Вдох. Выдох.