Не повышай на меня голос, птичка - Миша Рейн (2021)

Не реагируя на мои слова, он снова укладывает меня животом себе на колени, а я выжата как лимон и даже не пытаюсь сопротивляться. Или просто боюсь. Или просто не хочу.

Аккуратное прикосновение к пульсирующему огнем участку кожи вызывает боль, возвращая в действительность. Закусываю губы и сминаю руками шелковую простынь, сглатывая вязкую слюну.

— Тихо, я не сделаю больно, — гортанно звучит его голос, — только мазь нанесу, — вкрадчиво продолжает это чудовище и кожи касается что-то прохладное, отчего даже глаза закатываются, потому что я ощущаю короткое облегчение.

— Ты должна понять что все в этой жизни имеет последствия. Как и свою цену.

Скотина! Заткнись! Я не желаю тебя слышать…

— Зачем? — выдыхаю в пустоту несуразный вопрос.

— Затем, что ты моя. А свое я никому не отдам. Побегала и хватит.

— Не хватит… — шепчу себе под нос, привыкая к его пугающе мягким касаниям. Он ведь не умеет так… Не способен ни на что, кроме жестокости. Но в опровержение моих мыслей Хаджиев нарочито медленно ведет большим пальцем по ягодице, ниже, вдоль бедра, надавливая сильнее, еще ниже, неуловимо соскальзывая вверх у самой пятки. Одним движением словно смахивает с меня причиненную им же боль.

Дыхание перехватывает, когда сильные руки подхватывают мое тело, на мгновение позволяя уловить как тяжело вздымается его грудь, и бережно возвращают меня на кровать.

— Впредь следи за своим языком, Тата. И за тоном, которым ты говоришь со мной.

Молча сворачиваюсь калачиком, ощущая как бездушная скала возвышается надо мной. Подавляет одним только взглядом, от которого уже майка трещать начинает, грозя разойтись по швам.

— Я не солгал тебе, твой брат жив, — только на этот раз у меня эта новость не вызывает… да ничего она не вызывает. Не верю я ему. И вместо облегчения я получаю все стадии асфиксии.

— Замолчи! — часто дыша, цежу я, прежде чем вскочить на ноги прямо на кровати. Тело пошатывает из стороны в сторону, но, приложив усилия, я все же удерживаюсь на мягком матрасе в выгодном положении. Смотря на него практически сверху вниз. Прямо в его покрытые льдом глаза. Адреналин в крови помогает. — Я сказала хватит пудрить мне мозги! Хватит манипулировать родным мне человеком! — едва не рычу на него, наплевав на последствия своей дерзости. Облизываю пересохшие губы, перед глазами снова размазанные картины из-за пелены слез, но одно я вижу точно. Зверя, который сейчас прожигает меня насквозь кипящими сапфирами. — Мне жаль тебя, Марат, — с шипением выплевываю в его гранитное лицо. — Потому что тебе никогда не понять меня! Потому что твой брат испытывает теплые чувства лишь в сторону гребаного кошелька! Твоего кошелька! Чтоб ты сгнил в этих деньгах!

Схватив за шею, Марат дергает меня на себя, сталкивая нас, вдавливая мое лицо так, что носом до боли царапаюсь об его жесткую щетину.

— А тебе разве было нужно что-то другое? М? Открою тебе секрет: деньги нужны всем, а ты сгниешь вместе со мной! — срывается на громоподобный крик, но в момент берет себя под контроль. — Иногда нужно заткнуться и прогнуться, Тата, потому что на воспитание у меня нет ни времени, ни желания. Мои отношения с братом тебя не касаются! Моя семья тебя не касается! И если я говорю заткнуться, ты затыкаешься и слушаешься меня! Перестань провоцировать свернуть тебе шею! Я сказал тебе ждать. А ты что? Дыркой своей светила? Человека моего работы лишила? Почувствовала себя хозяйкой? Ты просрала ту возможность. А я давал тебе ее! Больше не боишься? Так заставлю, раз только страх делает тебя ручной!

— Ручной? — выдыхаю ошеломленно в его безэмоциональное лицо. — Ты совсем больной…

— Таким меня сделала ты.

Трясу головой.

— Нет. Не я. Не я, Марат. У тебя денег хоть жопой жуй! Да, я не имела права их трогать. Но… Я… Я ведь вернула тебе все до копейки…

— Дура ты, — касается влажными губами моего виска, решетит горячим дыханием, заставляя мои колени подкосится.