Не повышай на меня голос, птичка - Миша Рейн (2021)

Остаться бездетной я была не готова. А за три недели в больнице особенно остро поняла, насколько хочу этого малыша. Его малыша. В смерть Хаджиева я верила с трудом, но все же со временем начинала убеждаться в том, что это правда. И я ненавижу себя за то, что сердце от этой мысли готово остановиться даже сейчас, и бьется лишь потому, что какая-то часть внутри меня отчаянно и глупо чувствует его. Чувствует, что Марат жив. Спрятался со своей невестой на каких-нибудь островах, а обо мне даже не вспоминает. Да и к лучшему это. Все равно будущего у нас быть не могло. Сами все изуродовали. И от этого сердце еще сильнее сжимается в груди.

— Я слушаю, Таня, — напоминает Айюб о своем присутствии деловым тоном, и я возвращаюсь к действительности.

— У меня к тебе предложение, — стараюсь говорить уверенно и по какой-то причине у меня это получается.

Шабазов кивает, с интересом откидываясь на спинку стула, и я продолжаю:

— Я прошу тебя позволить мне оставить ребенка. — Да, я готова просить, умолять, и, если потребуется, стать дерьмом под его ботинками, моя гордость давно втоптана в грязь. Терять мне больше нечего. — Прошу, чтобы ты дал ему свою фамилию. Принял, как своего. У тебя есть деньги и власть, если со мной что-то случится, я буду спокойна, что мой ребенок останется под защитой. Со мной же можешь обращаться как хочешь, только разреши сначала выносить и родить.

Смотрит на меня непроницаемым взглядом, черт его пойми, что творится в голове этого мужчины.

— И что же я получу взамен? — издевается, смешно ему слышать от женщины условия.

— Я разделю с тобой бизнес Хаджиева. Да, — читаю в его глазах неприязнь и сама отвечаю на немой вопрос, — разделю, часть бизнеса останется у меня. Мне нужны хоть какие-то гарантии.

— Гарантии, — усмехается он, но по дерзкому оскалу вижу, что Айюба это злит. Не нравится ему плясать под чужую дудку. — Значит хочешь, чтобы я принял выродка, что растет внутри тебя, на твоих условиях? — с презрением бросает он слова, которые стегают как хлыст, отчего я непроизвольно прижимаю ладонь к плоскому животу. Не слушай. — Ты переоцениваешь свою значимость, малышка. Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия, но я соглашусь по одной простой причине. Я и сам думал об этом. Не выгодно мне на аборт тебя отсылать. Наследник мне нужен. Так что молись, чтобы Хаджиев пацана заделал. Согласна?

Киваю. Сейчас я соглашусь на все. Слишком уязвима. Нужно время. Я словно верчусь в адской карусели и не успеваю осознавать происходящее. Понимаю только, что не откажусь от ребенка. Кажется, я уже готова перегрызть за него глотку. Возможно такое? Всего ведь пару месяцев во мне.

— Первое, что ты сделаешь, перепишешь на меня пакет акций леса, — грубый голос Айюба возвращает меня в реальность, — с моей стороны для тебя будут все прелести жизни и вдобавок клиника. Пользуйся. Трахать беременную не буду. Родишь, тогда посмотрим.

Кусая изнутри нижнюю губу, взвешиваю в голове полученное предложение и понимаю, что Айюб прав. Выбора особо у меня нет. Либо я соглашаюсь на его условия, либо он убьет моего ребенка. Но вот это вот «наследник» зарождает в душе тревогу. Ребенка ему не отдам.

— Мне нужен юрист.

Его губы растягивает однобокая улыбка.

— Будет тебе юрист.