Когда герои падают - Джиана Дарлинг

Я была потрясена его видом. Его большое тело раскинулось на кресле, мускулистые бедра широко раскинулись, чтобы вместить его руки, одна из которых сильно и медленно тянулась к его стволу. Его голова была запрокинута на спинку, шея скована напряжением, а красный от вина рот расслаблен от удовольствия. Вся эта золотисто-оливковая кожа блестела, как смазанная бронза, в слабом свете единственной лампы, освещавшей сцену. Волосы, покрывавшие его широкую, четко очерченную грудь и густую линию под пупком до подстриженного паха, были до смешного мужественными, подчеркивая его суровую мужественность, а также создавая восхитительный контраст его прекрасным резным формам.

Он был просто и необычайно изыскан.

Я не смогла бы оторвать от него глаз, даже если бы попыталась.

Когда он зашипел, глядя вниз, когда снова провел большими пальцами по своему стволу, и на головке его члена, как жемчужина, собралась бусинка спермы, я не смогла проглотить свой вздох.

В следующее мгновение его глаза метнулись к двери, его тело вздрогнуло, руки упали с паха.

Я хотела отступить, по крайней мере, посмотреть ему в глаза.

Но его новая поза выставила его эрекцию на всеобщее обозрение, и мой взгляд неумолимо тянулся туда.

Madonna Santa [84], он был идеально сложен, его член представлял собой толстую, длинную мышцу, покрытую у основания сумрачной золотистой кожей, а головка была набухшей и насыщенно-фиолетовой, как итальянская слива. Он вздрогнул, извергая сперму, когда я рассматривала его.

Мой рот наполнился слюной.

Ошеломленная, растерянная, ужасно возбужденная, я снова подняла глаза на Данте.

Я не знала, что найду, как он отреагирует, но почему-то осознание того, что горело в этих угольно-темных глазах, не было тем, чего я ожидала.

Медленно, со знанием дела, он откинулся в кресле и снова широко раздвинул покрытые легким пушком бедра.

Я сглотнула, застыв под его взглядом, как олень перед волком.

Когда он снова обхватил ладонью свой набухший ствол, мы оба застонали: я легким звуком, а он гулким рыком. Мой взгляд двигался по его длине в такт его крепкой хватке, наблюдая, как он сжимает плоть крепко, почти с силой, каждый раз, когда проходит над головкой. Все эти напряженные мышцы сжимались и дергались, когда наслаждение проникало в него, когда оно вырывалось с шипением сквозь стиснутые зубы.

Он работал быстрее, невероятно сильно, вбивая в свой кулак длинные, жестокие удары.

Отдаленно я осознавала собственное возбуждение, мокрая влага просачивалась на подкладку шелковых шорт, ползла по внутренней стороне правого бедра. Но в тот момент, в этом вибрирующем, мягко освещенном желтым светом пространстве, между нами, ничто не имело значения, кроме удовольствия Данте.

Невозможно было не задаться вопросом, каков будет этот огромный член в моей маленькой руке с тонкими пальцами. Какова на вкус жидкость, непрерывно вытекающая из его головки, соленая, мускусная или сладкая. Смогу ли я заставить его дрожать и стонать так, как он смотрел, как я наблюдаю за тем, как он трахает себя. Если бы я могла поместить хотя бы половину этого широкого ствола в свой довольно нетренированный рот.

Такие грязные, сальные мысли, о которых я никогда не позволяла себе думать, и все они были вызваны видом этого большого, красивого зверя-мужчины, бьющего своим членом в такт моим задыхающимся вдохам.

Я не думала, что что-то могло оторвать меня от этого момента, от начавшегося сексуального пробуждения в нутре, когда я получала больше удовольствия от простого наблюдения за мужчиной, чем когда-либо от сна с ним. Ни кто-то, кто вмешается в мой вуайеризм [85], ни звонок моего телефона, сигнал пожарной сигнализации.

Я была прикована к месту из-за темных черных взглядов Данте, пронизывающих чрево моих желаний, и вида его секса, покрытого маслом, бьющим сквозь его тяжелый кулак.