Когда герои падают - Джиана Дарлинг

— Покажи мне, как сильно тебе это нравится, — осмелилась я, покусывая его мочку уха, затем двигаясь вниз по шее, погружая в нее зубы, чтобы почувствовать его силу, когда он снова трахал меня все сильнее и сильнее. — Я хочу посмотреть, что я делаю с тобой.

С последним диким стоном Данте отпрянул назад, вынув свою пульсирующую длину из моих сжимающихся складок, чтобы обхватить ее своим большим кулаком. Я смотрела, потрясенная и ошеломленно возбужденная видом того, как он так порочно водит своим членом по моему распростертому телу. Он навис надо мной, рубашка распахнута на упругом животе, лицо напряжено от необузданной страсти. Я никогда не видела и не представляла себе более сексуального мужчину, чем Данте Сальваторе.

И тут он шлепнул свободной рукой по машине рядом с моим бедром, набухшая головка его члена быстро запорхала между пальцами, и он грубо вскрикнул, когда первая струя его семени выплеснулась на мой обнаженный, трепещущий животик. Я была в восторге от этого зрелища, когда струйка за струйкой спермы горячо брызгала на мою кожу, покрывая меня им.

Это было грязно. Так грязно, что это должно быть неправильно.

Но, Боже, это было правильно, когда он пометил меня таким образом, овладел мной таким элементарным способом с помощью своего семени.

Кончив и задыхаясь, Данте выпустил свою все еще твердую длину и лениво размазал свою сперму по моей коже широкими, твердыми кругами. Сильная дрожь впилась зубами в мой позвоночник, но я не остановила его собственнические действия.

Эмоции бурлили вслед за страстным огнем, который сровнял меня с землей, новый весенний рост пробивался из удобренной почвы моей души.

Я знала, что это должно было быть грязно и нечестиво, то, что мы делали, так открыто и неистово, как животные в течке.

Но у меня только что был первый по-настоящему эротический опыт в жизни в двадцать семь лет. Не просто трепет приятных ощущений время от времени и нежная близость прижимания мужчины к себе, а стучащая по зубам, пробирающая до костей эйфория, о которой я только читала в книгах или слышала от друзей и родственников.

Но это было нечто большее. Она удовлетворила мою давнюю тоску по тому, что я так долго хотела быть желанной, прежде всего. Даже до безумия.

А финальный акт? Данте наблюдал, как его рука втирает его естество в мою кожу, будто оно останется там навсегда, как татуировка, клеймо?

Это удовлетворило какую-то первобытную потребность быть полностью принадлежащей кому-то другому.

Быть желанной и принятой.

Принадлежать.

Прежде чем я смогла подавить импульс, всхлип сорвался с моих губ. Я поспешила прикрыть рот рукой, расширенными глазами глядя на Данте, который смотрел на меня в ужасе.

— Я сделал тебе больно, cara [121]? — потребовал он, быстро натягивая брюки и поправляя мою одежду, а затем потянулся вниз, нежно беря меня на руки.

Это только заставило меня зарыдать сильнее, грудь превратилась в холодный двигатель, заикающийся от неистовых эмоций. Я не могла остановиться. В панике я прижалась к нему, даже пытаясь спрятать лицо у него на шее, и слезы, горячие и тяжелые, скатывались по щекам в открытый воротник его рубашки.

— Тише, тише, — пробормотал он, вставая, и мое тело обмякло в его руках. — Io sono con te. Я с тобой.

Я не могла ничего сделать, кроме как плакать. Слезы обжигали глаза, скапливаясь на веках, заливая лицо, пока оно не стало горячим и зудящим от соли. Я терлась щеками о кожу и рубашку Данте, как ребенок, неспособный справиться с горем в груди. Я была безутешна от эмоций, слишком больших, чтобы их можно выразить словами. Даже когда я пыталась открыть рот, пока Данте вел нас из лифта к своей квартире, из моего горла вырывались только хныканье и захлебывающиеся вздохи.

Где можно выучить правильную лексику для таких дел?

Как я научилась благодарить мужчину за простой, но глубокий поступок любить меня?

Своим телом.

Как друга.