Когда начнутся дожди - Дайна Джеффрис (2021)

– Ты ведь уехала из Англии и оставила мать одну. Ты мне сама рассказывала.

– Я ничем не могу ей помочь. Я пыталась. Останься я дома, моя жизнь тоже была бы сломана. Мама алкоголичка.

Несколько секунд Джай смотрел себе под ноги, потом взглянул на Элизу.

– У нас считается, что долг детей – заботиться о родителях.

Элиза застыла, как каменная статуя.

– Как бы они себя ни вели?

Джай кивнул.

– Тебя эта идея смущает? – спросил он.

Погрузившись в раздумья, Элиза не ответила. Джай представления не имеет, как тяжело с Анной Фрейзер и каково наблюдать, как твоя родная мать медленно убивает себя!

– Я сделала все, что могла, но этого оказалось недостаточно, – наконец произнесла Элиза.

Джай протянул к ней руки.

– Я тебя не осуждаю.

– Разве? А по-моему, наоборот.

Задетая и обиженная, Элиза не протянула руки ему навстречу.

– Ну не сердись! Я просто хотел сказать, что у нас другие обычаи.

Элиза развернулась на каблуках и зашагала прочь. Минуту спустя Джай догнал ее и обнял.

– Элиза! Элиза!

Он повернул ее к себе, и его губы приникли к ее шее. По всему телу Элизы пробежала дрожь. Стоило Джаю положить руку ей на плечо, и ее дыхание стало частым, а губы сами собой приоткрылись. Их поцелуй вселил в нее уверенность, что им с Джаем самой судьбой предназначено быть вместе. Когда они, держась за руки, возвращались обратно во дворец, Элиза постаралась отбросить все сомнения. Джай отвел Элизе свои собственные покои, и когда они вошли в дари-хану, где на большом ковре лежали несколько подушек, он велел ей встать неподвижно. Джай сам раздевал ее, целуя ее руки и бедра. Все это он делал невероятно медленно, и хотя Элизе отчаянно хотелось лечь на подушки с ним, она понимала, почему он не торопится.

И вот Элиза стояла перед ним полностью обнаженная. Джай стал целовать ее груди, а потом отстранился и спросил:

– Что ты чувствуешь?

– Что на меня помрачение нашло. Сомневаюсь. Боюсь.

– Это хорошо, – ответил Джай.

Потом она легла на подушки. В комнате было почти совсем темно. Элизе хотелось видеть лицо Джая. Она пожалела, что лампа не горит. Но вот Джай очутился сверху, и они задвигались в едином ритме. Элиза и думать забыла про лампу. На некоторое время Джай замер и стал водить по ее лицу кончиками пальцев.

– Даже в темноте вижу твои красивые глаза, – произнес он.

Когда пальцы Джая скользнули в нее, Элиза ахнула. А потом они занимались любовью. Элиза даже не представляла, что такое возможно: она ощущала такую тесную связь с Джаем, что дух захватывало. Она хотела что-нибудь сказать, но язык ей не повиновался.

Потом они лежали на подушках, обливаясь по́том и прижавшись друг к другу. Элиза утратила способность к здравомыслию. Ей нужен этот мужчина, вот и все. Ничего в жизни она не желала так сильно. Она всем естеством жаждала быть с Джаем и поняла, что теперь никуда его не отпустит.

– Моя прекрасная англичанка… – Джай погладил ее по щеке. – Ну как, все еще сомневаешься, правильно ли поступила?

Элиза рассмеялась:

– Неужели сам не понял?

– Хочешь, зажгу лампу?

– Подожди. Мне нравится, когда ты рядом со мной.

Джай как будто задумался и наконец произнес:

– Какая же ты смелая! Мне до тебя далеко.

– Нет, конечно! Не говори глупостей. Я ужасная трусиха.

Прежде чем заснуть, Элиза долго лежала неподвижно, прислушиваясь к дыханию Джая и к тишине ночи в пустыне.

Когда Элиза проснулась, Джай, к ее радости, все еще лежал рядом с ней. Она разглядывала его, спящего: глядела на невероятно длинные ресницы, любовалась медным блеском кожи. Джай остался прежним, и все же эта ночь изменила их обоих.