Подруга попаданки отбор для ледяного дракона - Ибис Александра

Высокие, предназначенные для бога-дракона двери распахиваются перед нами, впуская в такой же тёмный и пустой каменный амфитеатр, где на арене полыхает костёр, а языки пламени взметаются высоко под потолок. У костра нас ожидает жрица Рубиниона, которой и предстоит обвенчать нас.

На голове у драконицы золотой обруч, горящий божественным пламенем. Золотисто-рыжие волосы распущены, белое платье простое, без завязок и рукавов, ведь первые драконы не имели богатств, хотя всегда к ним стремились. В руках — красная лента, такой же лентой завязаны глаза: любовь слепа, любовь проста, любовь живёт прикосновением.

Когда мы спускаемся к ней, она без слов берёт мою правую и левую руку Тирэля и связывает наши руки воедино. Божественный огонь напротив нас на мгновение разгорается сильнее и ярче, освещая зал ослепительным светом.

«Благословлены», — звучит в моей голове тяжёлый рычащий голос, и под его мощью я вздрагиваю и опускаюсь на колени. Краем глаза замечаю, как и Тир не выдерживает, припадает на одно колено.

«Помогите истинной паре, искупите древний грех, и тогда ждёт вас дар, веками не доступный», — сознание обдаёт жаром мощнейшего ментального воздействия.

А потом огонь успокаивается. Жрица снимает с головы полыхающий обруч, подносит его к нашим связанным ладоням. Лента мгновенно вспыхивает и сгорает. Брак заключён.

Глава 12. Драконица делится своим пламенем

В день своей свадьбы я как никогда понимаю Надежду, говорившую, что всё в её жизни происходит слишком быстро. Потому что не успеваю я осознать себя замужней драконицей, которой сам Рубинион поручил задание, смысл которого ещё предстоит понять, как меня швыряет в пламя и лёд событий.

Праздничный зал находится в отдельно стоящем от храма здании, чтобы не раздражать чувствительный божественный слух. Вернее, он там находился, потому что здания больше нет.

Гости на свадьбе толпятся у крыльца храма, на его ступенях, люди пятятся, убегают подальше, драконы все сплошь в срединных ипостасях. Гвардейцы-стихийники прикрывают пришедших на празднество щитами, люди, которым посчастливилось уродиться стихийниками, тоже ставят щиты по мере своих сил. А на том месте, где когда-то был праздничный зал, на камнях, золоте и хрустале бушует дракон.

Белоснежный дракон рычит, ревёт и столько в нём ярости и боли, что невозможно остаться к ним равнодушной. Никто из присутствующих драконов и не остаётся: всем нам такие страдания, словно под чешую магическими мечами лезут. Но ему не дают на эмоциях навредить кому-то. Такая же белоснежная, как и он, драконесса, наваливается на него сверху, держит шею в зубах. А рядом стоит синяя величественная драконица, дышит на него морозным пламенем. Слабым, чтобы в чувства привести. Ильяра и мама. И Атареллен. Ледяные удерживают ледяного, потому что огненные случайно могли бы серьёзно навредить.

— Что здесь произошло? — Тирэль, ожидаемо, приходит в себя раньше меня, с болью смотрящей в льдисто-голубые глаза принца. Хотя, я замечаю, что Тирэль кривится, страдания друга ему почти как собственные.

— Принцесса Надежда пропала, — хмуро отвечает стремительно подошедший к нам отец. — Час назад и никаких следов.

— Час назад? — глухо повторяю я. Неужели брачная церемония длилась так долго?!

— Ресса, тебе следовало больше уделять времени занятиям. Для богов время — лишь капля в океане вечности, в их храмах оно течёт иначе, — папа обнимает меня за плечи, ободряюще проводит по руке своей горячей ладонью. Но я отчётливо осознаю: это он себя, не меня успокаивает.

— Дворец успели осмотреть? Город обыскивают? — мой… муж на меня даже не смотрит. Отстраняется от всех эмоций. Думает о деле. О Наде… И это правильно, но…

— И без указаний мальчишки обошлись, — рычит отец, крепче прижимая меня к себе. Точно успокаивается. — Ищут. Но пока даже запаха её не учуяли. Принц рвётся, но его, сами понимаете, не пускают.