Подруга попаданки отбор для ледяного дракона - Ибис Александра

— Холодная вода, — соображает принц.

— Или даже лёд, — предполагаю я, и резко устремляюсь в сторону ближайшего озера с вечно холодными водами — Искристого. Атареллен, быстро определив, куда именно я лечу, опережает меня, подмораживая спину и крылья. А ещё крыши и верхушки зелёных деревьев и поле на пути к Искристому.

Когда я приземляюсь, то застаю на берегу ледяного в человеческой ипостаси. Он сидит на песке, с белоснежных волос, носа, одежды стекает вода. А в его объятиях

— мокрая и бледная, как покойник, Надежда. На ключицах и руках я вижу кровавые царапины, как от когтей.

— Атар, она…

Стука сердца я не слышу. Дыхание перехватывает, а от дракона во все стороны расходится мороз. Песок покрывает ледяная корка, подступает ко мне. Ох, боги…

— Атар, Надя, она…

— Уничтожу, — шипит тихо, а я вдруг чувствую, как мороз взбирается по моим лодыжкам. — Тебя, а затем вас всех… Если бы я оставил её в башне…

— Атар, прошу тебя, успокойся. Всё… ещё можно всё исправить…

— Она умерла из-за вас!

— Атар! — хоть и утомлена полётом, но я выпускаю пламя, выпутываясь из ледяных объятий. Осторожно ступаю по ледяному песку, не отрывая глаз от Нади. Бледной, мёртвой Нади.

— Я всё исправлю, — выдыхаю, не совсем понимая, что творю, — дай мне её, Атареллен.

— Тебе?! — он рычит, и в меня летит концентрированное ледяное пламя, разом замораживая левую ногу. Я падаю, но всё равно ползу к принцу, сжимающему мою подопечную в своих объятиях.

— Да, мне. Я… отдам ей тепло. Огонь. Понимаешь?

Как он может понять, если я сама не понимаю?!

«Девочка, всё правильно», — звучит в моей голове мощный голос Рубиниона.

— Как я могу дать ей её, госпожа? — бормочет принц. — Да, как прикажете, сверкающая Сапфирия.

Принц против воли опускает Надежду на песок. Мне, наконец, удаётся разморозить ногу, и я притягиваю Надю к себе. Мою маленькую, хрупкую подопечную.

«А теперь согрей её. Согрей и зажги её сердце, Сатресса Канаанская», — приказывает Рубинион, и я подчиняюсь. Потому что он — покровитель всех огненных, и его воля… трудно противиться божьей воле, когда всё в тебе и так кричит, что ты не можешь дать погибнуть той, кого пообещала защищать.

И я вспыхиваю, захватывая в кокон своего внутреннего драконьего пламени и Надежду. Мир перестаёт существовать, в повсеместной черноте остаюсь лишь я, Надежда и пламя. Нет, я и есть пламя. Я состою из него и его во мне так много, что я могу отдать часть Надежде. Мою жизненную энергию, силу моего драконьего сердца. Моё сердце достаточно сильно, чтобы биться за нас двоих.

— Сатресса! — кто-то резко дёргает меня за плечо, вырывая из моего колдовского транса. Я рвусь в чужих руках, не узнав голоса. — Ресса, успокойся. Очнись, иначе сожжёшь тут всё!

Тирэль?

С моих губ срывается стон. И не только с моих…

— Надя? — а вот это, кажется, Атареллен.

Перед глазами всё плывёт, и меня забирает тьма. Но в этой тьме уже нет ни голосов, ни пламени. Пламени, которое теперь пылает в двух сердцах.

Глава 13. Наденька борется со страхами

Где-то на границе Огненной и Ледяной империй

Надя кутается в выданный Атаром синий плащ из приятной на ощупь ткани, расшитый чёрной нитью, и смотрит на небо, почти чёрное в это время суток. В этом приграничном лесу не так тепло, как по всей Огненной империи в это время года, здешний воздух трогают хладные объятия соседней страны. Наде должно быть холодно, но она цепляется за плащ и натягивает на влажные светлые волосы капюшон скорее по какой-то внутренней человеческой памяти. На самом деле, ей не холодно. Более того, она вся горит и почти физически ощущает, как пламя согревает её изнутри. Ей даже кажется, что её вены то и дело просвечивают бледную кожу пламенем. А, может, и не кажется.