Подруга попаданки отбор для ледяного дракона - Ибис Александра

Я вновь перевожу взгляд на Атареллена. Он рвётся, рвётся и сдерживать его присоединяется кроваво-красный дракон, лишь немногим уступающий в размерах отцу. Сатор.

— По-почему? Он же с ума сходит…

— Он себя не контролирует. Только будет мешать поискам. Ему сейчас плевать на чужие жизни.

— Но он как никто знает её запах…

— Знания о нём менталисты уже извлекли и передали императорским ищейкам. Они найдут, Ресса, — пытается убедить меня отец, но я не убеждаюсь. — Должны найти.

— Пустите меня! Я знаю запах Нади, чувствовала его сама долгое время… И у меня прекрасное чутьё! Папа, пусти меня! — постепенно происходящее начинает укладываться у меня в голове, и оно мне решительно не нравится. Надя — моя подопечная! Моя! Ррррр…

— Нет! — отвечают мне в два голоса, и если один, отцовский, я ожидала услышать и готовилась оспаривать, то отказ Тирэля на мгновение сбивает меня с толку.

— Нет? — оборачиваюсь к нему, сильнее чешуёй покрываясь.

— Ты останешься здесь, — чеканит Тир. — Я сам отправлюсь искать принцессу Надежду.

— Она — моя подопечная!

— А ты — моя жена!

Отец, из объятий которого я успела вырваться, хватает меня за руку и больно сжимает:

— Сейчас же прекрати, — шипит на ухо и переводит взгляд на Тира, — тебя это тоже касается.

— Моя жена останется здесь, — шипит ему в ответ мой муж, и я окидываю его презрительным взглядом. Остаться, когда моя подопечная пропала в моём собственном городе?!

— Останется, — подтверждает отец. — А ты, коли тебя собственный огонь выжигает, займись делом!

Тир уходит, а я рычу ему в спину, руку из руки отца выдернуть пытаюсь, но папа вцепился крепко.

— За принцем следи да за порядком, Ресса, — вкрадчиво прилетает мне в ухо. — Твоя подруга под защитой нашей семьи, которую ты ей опрометчиво даровала, так что похищение её у нас из-под носа — личное оскорбление мне. Я тоже отправлюсь на поиски.

— Но…

— Следи за принцем, пока он не вырвался и не убил кого-то!

После отец, наконец, отпускает мою руку и стремительно удаляется, свалив на меня гостей и взбешённого Атареллена.

Гостей отпускать нельзя. Каждый из них может быть замешан в пропаже Надежды. Но и высказывание им подозрений прямо сейчас опасно. Все приглашённые — люди не последней значимости, задерживать их без прямых доказательств их вины я права не имею. Тогда как же их задержать?

— Рансер! — ловлю взгляд своего мелкого племянника в толпе. Ему не так давно двадцать один год стукнул, и сознательности в его подростковых мозгах нет от слова совсем, но он — моя кровь, и точно в этом никак не замешан.

Дракон взбегает ко мне по лестнице. В его светлых, как у Ильяры, волосах блестят осколки хрусталя, в обычно наглых янтарных глазах плещется тревога.

— Проводи гостей во дворец, — приказываю я, — мы должны позаботиться о них лично, так как в любом другом месте для них сейчас опасно.

Говорю это, но гляжу на мальчишку внимательно, твёрдо, надеясь, что он и сам сообразит, насколько важно поручение.

— Всех? — уточняет Рансер. Я запускаю руку ему в волосы, вытряхиваю оттуда хрустальную крошку. Это позволяет склониться к его уху и прошептать:

— Никого не упусти. Бери гвардейцев, используй свой дар лить в уши ложь, ты это умеешь. Справишься, и я отдам ту самую диадему, в которой жена первого Канаанского стала императрицей.

Отстраняюсь. Рансер кивает и убегает, а мне остаётся только надеяться, что он по-прежнему хочет утащить к себе в сокровищницу диадему, которую лет десять назад я с трудом, слезами и выжженным садом просила у отца.