Город клинков - Роберт Джексон Беннетт (2019)

— Ты стал теперь другим человеком.

— И она тоже, — возражает он. — Я думал, что я знаю ее. Дурак я был, вот что.

— Почему?

— Ну… — он пытается подобрать нужные слова. — Когда я был молод, а она еще маленькой, я… я гонялся за ней по лесу рядом с нашим домом. Это у нас такая игра была. Она пряталась, а я делал вид, что потерял и ищу ее. А потом она за мной бегала. А позже, когда я попал в тюрьму… когда я думал, что все, с ума сойду… я цеплялся за это воспоминание — белокурая девочка со смехом убегает от меня по лесу. Маленькая, тоненькая, а деревья такие большие и толстые. Когда мир поворачивается к тебе задом, нужно найти пару угольков, чтобы они тлели в сердце. Вот это и было моим угольком. Самым ярким, самым теплым. А после Мирграда Шара предложила мне вернуться. Отыскать семью и заново отстраивать страну… А я просто думал, что и она это помнит. Что она увидит меня и вспомнит, как мы бегали по лесу и смеялись. Но она не помнит. Глупо, конечно, с моей стороны было думать, что она помнит… — Повисает долгая пауза. — А мне пришлось многое пережить, Турин Мулагеш. Но такого со мной еще не случалось. Что мне делать? Как мне быть с этой чужой молодой женщиной, которой на меня плевать?

— Поговорить с ней. С этого и начать. И выслушать ее. Не ждать, что она скажет то, что тебе понравится, а выслушать. Она ведь росла и жила вдали от тебя. У нее была своя жизнь.

— Я пытался. Когда я пробую что-то ей объяснить, у меня почему-то все слова разбегаются. — Он качает головой. — Иногда мне кажется, что лучше уж было мне умереть. Вернуть себе страну — и умереть. Уйти, благородно и окончательно. Или сбежать куда-нибудь в глушь.

— Я никогда не думала, что ты можешь вот так сидеть и жалеть себя.

— А я не думал, что снова стану отцом, — говорит Сигруд. — И вот посмотри теперь на меня.

Он глядит на ее блокнот, и тут… Ох, как же он одинок… Сколько всего на него свалилось: теперь он и принц, и муж, и отец, и ничего-то у него не получается…

И вдруг на глаза ему попадается семиконечная звезда, которую Мулагеш срисовала в комнате Чудри. Сигруд выпрямляется в кресле и указывает на нее:

— Погоди. Вот эта звезда… Ты ее точно скопировала?

— Ну… да… наверное…

— Ты уверена?

— Ну да…

— И это было на стене в комнате Чудри?

— Ну да. А почему ты спрашиваешь?

Сигруд почесывает бороду. Он явно встревожен.

— Это… условный знак. Агентурный. Она сообщает, каким кодом будет пользоваться. Как станет подавать нам знаки. Звезда обозначает, что она собирается придерживаться правил Старого Мирграда.

— Э-э-э… а что это? Правила Старого Мирграда? Я о таком не слышала, хотя двадцать лет там просидела…

— Когда министерство начало посылать на Континент агентов, — говорит Сигруд, — оно их отправляло в основном в Мирград. Тогда у нас этих продвинутых технологий не было: ни телефонов, ни условных сигналов — ничего. Поэтому использовались все подручные материалы. Пометка мелом, булавка в стене, что-то вырезанное на стволе дерева, пятно краски. Все такое вот. Обычно это делали, чтобы агент добрался до тайника. Или когда кто-то чувствовал, что ему сели на хвост.

— В смысле, агент понимал, что может не выжить, но хотел бы кое-что передать?

— Да. Сообщить, оставить информацию, — говорит Сигруд.

— А мы можем на эту штуку положиться? Все сходится на том, что наш главный подозреваемый — сама Чудри. И как, можем мы ей доверять?

— Ты сказала, что она сошла с ума. Но она же не сразу погрузилась в безумие. Может, она оставила этот знак, еще когда была нормальным агентом.

— А я вот не понимаю, с чего начать и что мне искать? Я вообще ничего не знаю об этих правилах.

— А я не могу быть рядом. Очень трудно будет объяснить людям, почему я все бросил и занялся этим. Хотя, по правде говоря, я бы с бо́льшим удовольствием поучаствовал в операции.