Город клинков - Роберт Джексон Беннетт (2019)

Сигруд настолько поражен, что, похоже, пропускает ее слова мимо ушей.

Мулагеш продолжает:

— Сигню сказала, что, когда воины Вуртьи умирали, их души отправлялись через океан на белый остров, в Город Клинков. Она сказала, что вуртьястанцы верили, будто однажды все эти души приплывут обратно из Города Клинков. И тогда они пойдут войной против всего мироздания, и наступит Ночь Моря Клинков.

— И что?

— Ты не понимаешь? Именно это она и хочет сделать! Демонова Сумитра Чудри собирается запустить демонов апокалипсис! Конец света на вуртьястанский манер!

* * *

— Мы должны немедленно поставить в известность Шару, — говорит Мулагеш. — Сказать ей, что ее оперативница не просто пропала без вести, что рехнулась на всю голову и хочет разжечь демонову войну! Войну Божеств, последнюю битву!

Сигруд качает головой:

— Здесь слишком много неизвестных, Турин. Вот представь себе, мы сообщаем в министерство, просим Шару и ее людей начать расследование… Однако Шара должна убедить власти, что нужно действовать! А как ей убеждать, если у нас нет улик, а только догадки… Одни предположения… Турин, ты должна накопать больше. Нужно что-то конкретное.

— Что может быть конкретнее? Я конкретно Город Клинков видела! Своими глазами! — расстраивается Мулагеш.

— Однако я не видел остров, пока мы были в цехе со статуями. И Сигню не видела. Мы не можем начинать военную кампанию, имея в загашнике только твои видения. Особенно сейчас, когда у Шары в правительстве нет большинства. Ей и так урезали полномочия в прошлом году.

— А что сейчас-то нам делать? Сейчас, мать твою, прямо сейчас! Ждать очередного убийства?

— Я этого не говорил, — качает головой Сигруд. — И потом, я тебе тоже могу пригодиться… Дай-ка мне посмотреть твой блокнот. Я хочу видеть эти рисунки.

Мулагеш протягивает ему блокнот, Сигруд листает его, всматриваясь в каждую почеркушку.

— Что скажешь? — спрашивает Мулагеш.

— Я думаю, — тихо говорит он, — что это было не лучшее решение. В смысле, не стоило моим соотечественникам приезжать сюда и раскапывать всякие штуки, которые должны спать на дне океана.

— Хорошо, что тебя Сигню не слышит.

Сигруд на глазах мрачнеет. Да уж, не надо было этого говорить. Но теперь следует либо извиняться, либо молчать. Она будет молчать.

В камине трещат дрова. Прогоревшее полено падает с фейерверком искр. Сигруд сжимает пальцы на левой руке, перчатка заминается.

— Ты знаешь, она до сих пор болит, — еле слышно говорит он. — Моя рука. Я думал, все это осталось в прошлом. После того, что было в Мирграде. После явления Колкана. Но оно вернулось.

— Мне очень жаль.

— Видимо, не так-то уж просто оставить все прошлое за спиной. Скажи, — говорит он. — У тебя ведь не было детей?

— Родных нет, — фыркает она. — Разве что пара тысяч приемных.

Сигруд изумленно смотрит на нее, потом понимает:

— А, ты о своих солдатах… — И он разворачивается к огню, качая головой. — Я не понимаю, как мне с молодежью общаться. — Тут он задумывается. — Возможно, не просто с молодежью, а с теми, кто на нее похож. — Повисает еще одна пауза. — Или, возможно, я только с ней не могу общего языка найти.

Мулагеш молчит.

— Я ей не нравлюсь, — говорит он. — Ей не нравится, что я снова появился в ее жизни.

— Она тебя не знает, — отвечает Мулагеш. — А ты не знаешь ее. Но все получится, если ты захочешь узнать ее поближе.

— А зачем ей узнавать меня поближе? — возражает он. — Как я расскажу ей о том, что видел и что делал? Как я скажу ей, что иногда в тюрьме я… я приходил в такую ярость, что моя кровь выплескивалась из меня, текла из носу… Я временами был не в себе — от гнева, я был как берсерк и кидался на всех подряд… Иногда под руку мне попадались совершенно случайные люди. Или те, кто просто оказался рядом… Я душил их голыми руками…

Тут он осекается и замолкает.

Мулагеш говорит: