Город клинков - Роберт Джексон Беннетт (2019)

— Я был агентом министерства. Такая работа у меня была — сведения добывать. Я общался со многими солдатами.

Мулагеш смотрит, как он выбивает трубку, потом выковыривает что-то из зубов.

— И… что же ты слышал от них? — спрашивает она.

Он рассматривает вытащенное и бросает его в камин. Пламя шипит в ответ. Он смотрит холодно и пристально:

— Мне краснеть не из-за чего.

Они некоторое время взирают друг на друга: Мулагеш с недоверием и тревогой, Сигруд — спокойно и бесстрастно.

— Ты необычный человек, Сигруд йе Харквальдссон, — говорит она.

— Ты тоже, — невозмутимо отвечает он.

— Понятно. — Она покашливает, прочищая горло. — Хорошо. Возвращаемся к нашему разговору… После всех этих видений Чудри что-то заподозрила — прямо как я. Поэтому у меня вопрос: что, блин, есть такое в тинадеските, что от него глючит? И почему оно дает отрицательный результат при тестировании на божественное?

Она припоминает, что сказала Рада, проводя вскрытие: смерть отзывается эхом. А иногда, похоже, эхо вытесняет самую жизнь.

— Ни одно из чудес Вуртьи не работает, я правильно понимаю?

— Ни одно. Чудеса Вуртьи — пример чудес, которые перестали работать со смертью Божества. Это мне Шара сказала. Сказала, что Вуртья — хрестоматийный пример и все такое.

— Но я-то видела собственными глазами этот проклятый Город Клинков. И я видела, как призрак Вуртьи уничтожил шахты. А теперь мы знаем, что Чудри тоже видела город. И вот теперь думаю: а куда она могла деться? Уж не туда ли она отправилась?

Сигруд перестает протирать трубку:

— Ты считаешь, что Сумитра Чудри попала в вуртьястанское посмертие?

— Никто не знает, куда она исчезла, и вестей от нее нет, — говорит Мулагеш. — А кроме того человека, что выходил из туннеля, у нее и врагов-то не было. И она ясно говорит в письме, что куда-то хочет отправиться. Это единственное логичное объяснение — хотя на первый взгляд оно как раз самое нелогичное.

— Но зачем ей в Город Клинков?

— Она пришла к тому же выводу, что и я: близится Ночь Моря Клинков, вуртьястанский конец света. Она поняла, что он вполне реален и что кто-то пытается его приблизить. Возможно, Чудри отправилась туда, чтобы не дать ему совершиться. Но как она хотела это сделать… я не знаю.

Мулагеш отбрасывает расшифрованную записку на стол.

— Проклятье. Не первый раз мне хочется, чтобы Шара была с нами. Она бы знала, что делать.

Сигруд забивает трубку доверху. Зелье немилосердно воняет дешевым табаком.

— Почему бы тебе не спросить ее?

— Она сказала, что должна держаться в стороне. Что, типа, промышленные магнаты пристально за ней наблюдают. Это значит, что контактировать я с ней могу только так: отправить телеграмму через Мирград в Аханастан. Она несколько дней идти будет.

— А про канал экстренной связи она тебе говорила?

— В смысле? Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду канал связи для срочных сообщений.

— Это то же самое, и я ни демона не понимаю, что ты имеешь в виду.

Сигруд посасывает трубку и морщится, думая о чем-то.

— Ты действительно хочешь поговорить с ней?

— Ну… да, это было бы прекрасно, но…

— Так, замолчи. — Он подходит к окну и облизывает палец. — Теперь… как же эта фигня делалась? Ага, вот так…

И он начинает рисовать на стекле, его толстый палец едва касается окна, выписывая что-то невесомыми аккуратными движениями.

— Что это ты делаешь? — спрашивает Мулагеш. — Ты… ого!

На ее глазах палец Сигруда погружается в стекло, словно это не окно, а поверхность лужи, которую кто-то взял и повесил на стену.

— Оно работает, — тихо говорит Сигруд. — Отлично. Это чудо Олвос, а она не умерла, так что оно должно действовать.